И ты изменивший меня

формат: ориджинал, OC
количество глав:
статус: онгоинг (главы 1-20)
жанр: soft yaoi, slash, romance, fluff/angst, drama
рейтинг: R
содержание: Марк женат на Анжелике уже пять лет и счастлив в браке, но командировка в Лас-Вегас заставила его пересмотреть свои взгляды на жизнь, в том числе - и на семейную.



прочесть все вышедшие главы

@темы: сёнен-ай, ориджи, превью

---

Название: Зелёная миля III
Автор: Niji-sensei
Бета: myself
фэндом: нет - ориджинал
пэйринг: Мемура/Иваки
Дисклеймер: Niji-sensei © все права на данное произведение принадлежат автору
Рейтинг: R
Жанр: драма, angst, яой
Cтатус: 3 глава из 3-х
Размещение: хотите взять - отпишитесь, ссылка на автора обязательна.



прочесть на сайте

------

- Шах и мат.
- Опять… мне у тебя никогда не выиграть!
Лёгкая улыбка в ответ. Я подпёр голову рукой, наблюдая, как Сатоши собирает фигуры и расставляет их на доске:
- Хотите отыграться, Иваки-сан?
- Боже мой, ну когда ты перестанешь меня так называть? – я покачал головой. – Мы уже не первый год вместе, а ты всё меня на «вы».
- Только потому, что я вас бесконечно уважаю… и люблю.
Я покраснел. Что за человек. Непробиваемый. Несколько лет уже прошло с тех пор, как я вернулся домой. Несколько лет уже мы живём вместе, каждый день вместе, но он до сих пор меня называет так официально, как будто мы по-прежнему остались только офицером и заключённым.
- Если я выиграю в этот раз, ты перестанешь так делать, - я передвинул пешку.
Мемура лишь улыбнулся.
Разумеется, я проиграл.
После войны, не желая участвовать во всех этих пост-политических репрессиях, я согласился на должность лесничего в одном из графств. Не без страха я сообщил о своём решении Сатоши, ведь я не знал, захочет ли он поехать со мной. Но страхи были напрасны. Он выслушал меня, улыбнулся и сказал:
- Одного я вас не пущу, как ваш личный доктор я поеду с вами.
Личный доктор?
Так мы и оказались в этой глуши. Небольшой дом посреди леса, до ближайшей деревни – несколько дней езды. Вокруг ни единой живой души. Можно весь день сидеть у огня или пойти на рыбалку к небольшой речке, что течёт неподалёку. Пару раз за неделю сделать обход, чтобы посмотреть, нет ли пожаров или браконьеров. Раз или два раза в месяц съездить в деревню за продуктами и какими-нибудь вещами, которые вдруг могут понадобиться. И нет никого, кто бы мог задать лишних вопросов; о прошлом, например. Идеальное место.
- Шах и мат.
Я вздохнул и положил голову на руки:
- Помнится, я только раз выиграл. Наверное, мне тогда просто повезло.
Мемура собрал фигуры и сложил их в коробку:
- Иваки-сан, я пойду готовить обед. Вы не принесёте дров?
Я кивнул и, натягивая куртку, пошёл за дровами. Электричества или отопления тут не было, так что приходилось рубить дрова, топить печь и использовать керосин, чтобы сделать этот дом пригодным для житья. Даже летом нужно было топить печь, чтобы прогреть дом и приготовить еду. А осенью или зимой это приходилось делать постоянно. Пока я рубил дрова, я краем глаза заметил, что Мемура отправился с ведрами к речке, за водой. Наверное, стоило бы пригласить рабочих из деревни и устроить колодец возле дома, так было бы удобнее. Я воткнул топор в бревно, собрал поленья и пошёл растапливать. Когда Сатоши пришёл, печь уже растопилась, так что можно было начать готовить. Я предоставил это ему, а сам отправился на вышку. С неё я осматривал лес, сразу видно было, если где-то был пожар или дымок от костра охотников. Так было проще следить за порядком в лесу. В этот раз ничего особенного я не увидел. Я постоял ещё немного, глядя на туман, расстилающийся среди деревьев, и подумал, что это первый признак того, что наступает осень. Нужно поторопиться и заготовить дров и продуктов на зиму. Если зима будет снежной, то дороги заметёт и сложно будет проехать.
- Иваки-сан! Обед готов! – снизу позвал меня Сатоши.
Я спустился вниз. Что может быть лучше горячего обеда в такой прохладный день! Я рассказал Сатоши о своих наблюдениях, и он согласился, что надо съездить в деревню и купить всё необходимое для зимовки. Потом мы как всегда поспорили, кому ехать, но в итоге поехал он. Я остался дома и, чтобы не терять времени, занялся дровами. Когда я оставался один, время, казалось, тянулось очень медленно и осознание одиночества вгрызалось в душу едкой кислотой. Я старался побольше работать, чтобы не думать об этом. Мемура должен вернуться дня через четыре, в крайнем случае – через пять. Всего-то! Мы расставались и на более долгий срок – на всю войну, и едва ли не на всю жизнь. С ним всё будет в порядке, и со мной тоже. Теперь точно всё будет в порядке.
Я взял пилу, сел на вездеход и отправился в лес. За эти дни я напилил и привёз достаточно дров, чтобы не беспокоиться первое время о холоде. Погода резко переменилась – стало холодно и начались дожди. Я закутался в плащ и рубил дрова, нельзя было терять ни минуты. Поленницы становились всё выше, дождь становился всё сильнее, воздух – прозрачнее и холоднее. А я – слабее. Кажется, я просто устал, возможно – немного простудился. Я выпил виски, чтобы согреться, это должно было помочь. Через день вернулся Мемура. Мы загрузили то, что он привёз, в погреб, там продукты не портились, и холодильника не нужно было.
- Вы плохо выглядите, Иваки-сан, - Сатоши с тревогой положил ладонь мне на лоб. – Вы заболели?
- Нет, ерунда… устал, и всё, - возразил я, - ну, может быть продрог немного, пока возил дрова.
- Вам бы прогреться не мешало, - он сгрёб в кучу поленья, - я сейчас, подождите. Идите в дом, там теплее, я позову вас, когда всё будет готово.
Понимаю, почему он разволновался. В сырые дни у меня начинала болеть нога – давала знать о себе та старая рана. Он вероятно боялся, что мне станет хуже из-за этой простуды. Пожалуй, он волновался обо мне больше, чем о себе. Как и тогда. Как и всегда.
Отогревшись в бане, я почувствовал себя гораздо лучше. Но Мемура ничего не стал слушать – он заставил меня лечь в постель и завернул во все одеяла, что нашлись в доме.
- По-моему, это уже слишком, - возразил, вернее – пытался возразить я.
- Я врач, мне лучше знать, - он ничего не стал слушать.
Он как всегда был прав. Ночью мне стало хуже. Я проснулся от сильной боли в ноге, её словно разрывало изнутри. Я стиснул зубы и тихо попытался слезть с кровати, стараясь не разбудить Мемуру, но он спал чутко и моментально проснулся.
- Иваки-сан? – он перехватил меня. – Куда вы?
- Всё в порядке… правда… чёрт! – я стиснул колено пальцами.
- Ложитесь, - Сатоши почти силой заставил меня лечь, зажёг свет и вытащил аптечку, - потерпите немного.
Я скорчился на кровати, кусая губы, лоб покрылся потом. Боль была дикой. Мемура развернул меня лицом к себе. Холодное прикосновение ваты, разлившийся по комнате запах спирта, укол, тёплые пальцы Сатоши, пытающиеся растереть мышцы. Боль ушла, наполняя тело мягкой слабостью. Я выдохнул, закрывая глаза, и откинулся на подушки. Сердце стало биться ровнее. Ладонь Мемуры легла на мой лоб:
- Как вы, Иваки-сан?
Я приоткрыл глаза, благодарно улыбнулся ему и выговорил:
- Спасибо, всё прошло. Всё хорошо. Не волнуйся.
Его губы коснулись моих. Взгляд по-прежнему был тревожным:
- Иваки-сан, я думаю, вам не стоит жить здесь. Это плохо сказывается на вашем здоровье. Вам стоит переехать ближе к югу, где не так холодно.
- Да ладно, я в порядке.… Видишь? – я сел, стараясь не подавать вида, хотя нога всё ещё саднила. – Не о чём волноваться.
- Иваки-сан… - он сзади обнял меня и уткнулся лицом мне в спину.
По моей коже прокатилась дрожь. Когда он так делал, я чувствовал себя странно – и беззащитным, и защищённым одновременно. Я закрыл глаза, отдаваясь этому тёплому чувству.
- Знаешь, Сатоши, а мы с тобой ведь уже давно этим не занимались… - прошептал я.
- Мне не хотелось вас беспокоить.
- Боже мой, прекрати это! Такие глупости говоришь…
- Но Иваки-сан…
- Давай сделаем это?
- Иваки-сан…
Я соскучился по таким прикосновениям. Оказавшись в его руках, я расслабился, закрывая глаза и прижимаясь к его телу. Осознание того, что он рядом, со мной… Я полураскрыл губы, подставляя их под поцелуй. Он всегда слишком заботился обо мне, возможно, это даже было чересчур, но я никогда не сказал бы этого вслух. Я стиснул пальцами его спину, подаваясь вперёд, навстречу его прикосновениям.
- Са…тоши… бы…стрее…во…возьми меня… - прошептал я, стараясь прижаться к нему теснее, чтобы почувствовать всего его.
- Иваки-сан… - его горячее дыхание на моей шее…
Ощущать его прикосновения каждой клеточкой моей кожи, вдыхать горьковатый запах его тела, напрягать дрожащие мышцы, чтобы подольше побыть с ним единым целом… Я провёл пальцами по его влажной щеке:
- Сатоши, любимый…
Когда всё прошло, затихли последние вздохи, лишь потрескивал огонь в печи. Мне было тепло и уютно, лежать рядом с ним, обвив руками его талию и пряча лицо на его груди. Его пальцы мягко ворошили мои волосы.
- Может быть ты и прав, - сказал я наконец.
- Прав? – переспросил Мемура, заглянув мне в лицо.
- Насчёт того, чтобы уехать. Я… есть одно место, куда бы я хотел уехать… но… - я замолчал.
Какое я имею права навязывать ему своё мнение? Он и так последовал за мной сюда, хотя возможно, останься он в городе, у него бы уже была своя практика, возможность начать жизнь сначала, сорок лет – это лишь начало пути, в самом деле…
- Куда бы вы хотели поехать, Иваки-сан?
- Это просто давняя мечта. Нет, даже не так. Я не знаю… - я высвободился из его рук и сел, стараясь найти подходящие слова.
- Куда? – Сатоши вновь сзади обнял меня, его тепло словно вливалось в мою душу, и всё казалось таким пустяком по сравнению с этим всепоглощающим чувством теплого счастья.
- В Японию. Я хочу вернуться в Японию. Нет, вернее так: я хочу попасть туда. Я никогда там не был, я родился здесь, в Англии, но…
- Там красиво. Я был там пару раз, давно, ещё в молодости… - дыхание щекотало мою шею. – Вы хотите поехать туда или переехать туда навсегда?
- Я… я…
- Давайте поедем туда весной?
- Сатоши, я не хочу, чтобы ты из-за меня…
- Иваки-сан, - он легко опрокинул меня на спину, прижимая мои руки к кровати. – Я ведь говорил уже, что поеду с вами, куда бы вы ни отправились. Если вы не против, конечно – мне не хотелось бы мешать вам, если вы не хотите…
- Сатоши…
- Я больше никогда вас не оставлю. Слышите? Никогда.
Я закрыл глаза.
Никогда.
Хотя, впрочем, нам осталась ещё одна Зелёная Миля, которую мы должны будем пройти. Надеюсь, я пройду её первым.

@музыка: тишина

@настроение: холодно

@темы: яой, ориджи

---

Название: Зелёная миля II
Автор: Niji-sensei
Бета: myself
фэндом: нет - ориджинал пэйринг: Мемура/Иваки
Дисклеймер: Niji-sensei © все права на данное произведение принадлежат автору
Рейтинг: R
Жанр: драма, angst, яой
Cтатус: 2 глава из 3-х
Размещение: хотите взять - отпишитесь, ссылка на автора обязательна.



прочесть на сайте

------

"I’m walking on a green, green mile”…

Однажды каждый человек пройдёт по своей зелёной миле – рано или поздно. Но иногда происходит так, что тебе суждено пройти по ней не один раз.


День казни неумолимо наступал. Я не видел Мемуру с того дня, когда я провёл с ним ночь в его камере, но не было минуты, чтобы я о нём не думал. Мне предстояло сделать то, чего я никому не пожелаю. Я старался найти хоть какой-то выход, но его просто не было. День наступил, и мне нужно было встать с кровати и пойти на работу, чтобы привести приговор в исполнение. Меня трясло, когда я вошёл в блок и принял рапорт дежурного, что представитель суда уже прибыл и привёз подтверждение. Я кивнул, на деревянных ногах проходя мимо камеры Мемуры к своему столу, и поставил на бумаге подпись. Дежурный отправился к моим помощникам – готовить электрический стул, и всё такое. Я наконец распрямился и подошёл к решётке. Сатоши спокойно посмотрел на меня, слегка улыбнулся и кивнул, словно стараясь меня приободрить.
- Ты понимаешь, это сейчас произойдёт? – глухо сказал я.
Он кивнул, вставая и подходя к решётке со своей стороны. Это чёртово спокойствие… Я вытер глаза, потому что они затуманились от слёз. Его рука сжала мою ладонь:
- Не нужно, Иваки-сан.
Вернулись мои помощники. Мне пришлось делать то, что медленно разрывало моё сердце на части, превращая меня самого в живого мертвеца. Мы открыли камеру, вывели его в коридор. Я произнёс стандартные фразы:
- Заключённый номер такой-то, сейчас приговор будет приведён в исполнение, за ваши преступления перед богом и людьми через ваше тело будет пропущен электрический ток, пока вы не умрёте. Если вы хотите что-то сказать – вы можете сказать это…
- Спасибо.
Меня шатало, но я всё-таки приказал вести его. Провести по последней миле его жизни, по зелёной миле…
- Мертвец идёт! – стандартный окрик, предупреждающий остальных заключённых, что сейчас свершится правосудие.
Не мертвец шёл, а два мертвеца. Я плохо соображал, куда иду и что происходит. Меня трясло, и глаза заливала солёная муть. Как в тумане я вошёл в зал казни, кивнул на какой-то вопрос помощника и смотрел, как Мемуру сажают на стул, привязывают его и надевают провода. Господи, что же это… Священник читает последнюю молитву. Все смотрят на меня. Чего они от меня ждут? Ах да, и я произнёс мёртвым голосом:
- Фаза один.
Рубильники включены. Все смотрят на часы. Стрелка медленно движется к десяти – времени казни. Каждая секунда убивает меня, потому что стрелка неумолимо движется, и ничто её не остановит, и как только она окажется на цифре «12», я вынужден буду сказать: «Фаза два». Я глотал слёзы, стараясь чтобы никто их не заметил. Три секунды. Две. Стрелка падает на 12. Я перевёл взгляд на Мемуру, старясь сквозь слёзы разглядеть его лицо. Последний раз, когда я вижу его живым. Господи, язык онемел, я открыл рот…
Резкий телефонный звонок разбил вдребезги зловещую тишину. Но что было дальше – я не знаю: я потерял сознание.

Очнулся я в лазарете. Тюремный врач наклонился надо мной и спросил, как я себя чувствую.
- Паршиво, - честно ответил я.
- Вы нас перепугали, Иваки-сан, - выдохнув, ответил он, - два дня без сознания.
Два дня? Я подскочил, но голову обнесло, и я вынужден был вновь лечь.
- Успокойтесь, у вас похоже был нервный срыв. Я боялся, что может быть кровоизлияние.
- Что произошло? – я сжал лоб, пытаясь восстановить в мыслях события, и, холодея, гадал, успел я сказать «фаза два» или нет?
- Губернатор позвонил. Помилование. Замена казни пожизненным заключением. Вы так неожиданно упали! Если вы плохо себя чувствовали, не стоило самому проводить казнь.
- Я в порядке, - задыхаясь от нового приступа слёз – на этот раз слёз облегчения – ответил я. – Всё нормально. Теперь точно всё нормально.
- Заключённого перевезут в Федеральную тюрьму сегодня в шесть, - добавил врач.
Я соскочил с койки, несмотря на его протесты, и сказал, что уже всё нормально, и я могу вернуться к своим обязанностям. На часах было ещё пять. Я должен увидеть его перед тем, как его увезут отсюда. Врач сказал, что умывает руки. Я отправился в наш блок. Мой помощник сообщил, что поедет с заключённым…
- Я сам поеду, - возразил я.
Кто знает – почему у меня это вырвалось, но это полностью изменило ход событий впоследствии. Я подошёл к камере, где держали Сатоши. Он вскочил, взволнованно глядя на меня:
- Иваки-сан, как вы?
Я покачал головой. Только что избежал казни, радоваться должен, а он обо мне волнуется. Я сказал, что всё в порядке, и что я отвезу его в новую тюрьму.
- Я так за вас испугался!
- Ты что? Тебя совсем не волновало, что тебя в тот момент собирались казнить? – не выдержал я. – Если бы я успел сказать.… Если бы я успел сказать… Господи…
- Но вы же не сказали.
Я положил ладонь поверх его руки, сжимая её. То, что его помиловали, просто отлично, но пожизненное заключение – возможно, не лучше электрического стула. Он, казалось, понял, о чём я думаю, потому что вновь улыбнулся и сказал:
- Иваки-сан, не беспокойтесь. Всё нормально. Я рад, что всё случилось так. Я всегда буду думать о вас.
Я через решётку прикоснулся к его губам. Единственное, что я мог сделать.


Я и мой помощник вывели Сатоши из камеры, надели на него наручники и повели по коридору во двор, где уже ждала машина. С нами должны были ехать два сотрудника Федеральной тюрьмы, не считая водителя и ещё одного охранника. Мы залезли в машину, помощник закрыл за нами дверь, и машина покинула тюрьму. Я сидел напротив Мемуры, по обе стороны от него было по федералу. В этом сумраке фургона я мог смотреть на Сатоши сколько угодно. Конечно, вполне вероятно, что я смогу его увидеть снова – если поехать туда, на свидание.… За этими мыслями я и не заметил, как мы выехали на мост. Грохот. Нас тряхнуло. Казалось, машину приподняло что-то и со всей силы грохнуло о землю. Я схватился за голову, которой стукнулся о потолок машины. Какие-то крики снаружи. Грохот, нарастающий грохот. Я не понял, что случилось – машина перевернулась и, кажется, полетела куда-то…. Я снова ударился головой и потерял сознание.


- Иваки-сан, очнитесь, Иваки-сан… - выдернутый этим голосом из забвения, я открыл глаза. Мемура тащил меня на берег из воды, его лоб был окровавлен. Где мы? Где машина? Что происходит? Стеклянными глазами я смотрел, как вокруг всё взрывается, самолёты со свастикой на крыльях бомбят город, дым, смрад, паника…
- Что… что это?! – я уцепился за плечо Мемуры. – Где остальные?
- Машина упала с моста… его подорвали… я вытащил вас… - он вытянул меня на берег, упал и задыхаясь вытер грязь с лица. – Война началась.
- Война?!
Опомнившись немного, я вытащил ключи – которые по счастью не потерялись – и снял с него кандалы. Это ужасно, но теперь у него есть шанс.
- Давай, уходи, в этой суматохе никто и не вспомнит! – я попытался его приподнять.
- Я вас не брошу. Вы же ранены! – возразил Мемура.
- Я ранен? – я осознал, что рука моя висит как плеть, но я даже не чувствовал боли. – Ерунда! Я в порядке, я выберусь. А ты уходи. Нет трупа – нет человека. Нет ничего. Нет заключённого. Это твой шанс. Уходи! Пока есть шанс.
- Но Иваки-сан…
Я оттолкнул его, заставляя его идти к лесу:
- Иди, я тебе говорю. Если суждено – ещё увидимся.
- Иваки-сан! – он сжал меня в объятьях и поцеловал напоследок. Я стоял, пока он не скрылся из вида, потом побрёл наугад по берегу к разрушенному мосту.


Война началась. В этой суматохе, действительно было не до пропавшей машины с заключённым. Город был буквально стёрт с лица земли. Я нашёл больницу, подлечился и отправился на фронт. Мне пришлось нелегко, потому что моя родная страна оказалась союзником врага. Но я вырос и жил здесь, в Англии, и сражался за то, что было моим домом. Никто из моих однополчан никогда не упрекнул меня тем, что я японец. Голод, разруха, бесконечные переезды и налёты… Я очень надеялся, что Мемура спасся. Иначе – неужели судьба настолько жестока, чтобы спасти человека от электрического стула и потом убить его в бомбёжке?
В одном из боёв меня ранило. Осколком в ногу. Меня дотащили до полевого госпиталя. Я орал от боли, а ещё больше от страха, что ногу отрежут. Сознание мутилось, но я повторял:
- Только не отрезайте, только не отрезайте…
Прохладная ладонь легла на мой лоб и знакомый голос сказал:
- Всё будет хорошо, Иваки-сан.
Я проморгался. Лицо врача в маске. Показалось… Он спустил маску. Он! Точно он! Я выдохнул и отключился.
Когда я пришёл в себя, было тошно и муторно, низ живота болел, голова отказывалась соображать. Я приподнялся, как мог, и с облегчением увидел, что нога на месте.
- Вам нельзя вставать, Иваки-сан, - Мемура опустился на койку и заставил меня лечь. Он был в докторском халате, он изменился – похудел, на щеке был шрам.
- Я так рад… - выдохнул я.
Он улыбнулся, касаясь губами моего лба:
- Всё будет хорошо. Я сделал всё, чтобы сохранить вам ногу. Главное – не двигайтесь. Я за вами присмотрю.
Я послушно лёг, и он рассказывал мне, как выбрался из леса, пристал к одному из госпиталей, врачи всегда нужны, сказал, что документы сгорели, что бесконечно рад снова меня увидеть… Я задремал под его голос. Очень хорошо, что мы встретились. Теперь всё будет хорошо. Война закончится, и всё будет хорошо.


Я провёл в госпитале несколько месяцев, пока нога не зажила. Меня выписали, но я твёрдо решил вернуться обратно на фронт, хотя врачи советовали комиссоваться. Перед отъездом я заглянул к Мемуре. Он с тревогой посмотрел на меня, я сказал, что возвращаюсь в свой полк. Мне столько хотелось ему сейчас сказать, но тут было много незнакомых людей. Что я мог сказать? Или сделать? Я протянул ему руку:
- Может быть, снова увидимся.
Сатоши взял мою руку и неожиданно потянул меня куда-то. Я послушно шёл за ним. Мужчина вывел меня из госпиталя и завёл за его угол. Тут никого не было, здание упиралось задней стеной в какие-то кусты. Я что-то хотел сказать, но Мемура пригвоздил меня к стене глубоким поцелуем. Я обхватил его шею, чувствуя, как же я по нему истосковался. У нас была всего лишь одна ночь, но это было одна из самых ярких ночей в моей жизни. И вот сейчас его руки сжимали меня, стараясь расстегнуть китель, и губы настойчиво исследовали мою шею.
- Са…тоши… - выдохнул я. – Ты… мы…
Он стянул с меня штаны и, прижав меня к этой холодной стене, взял меня, так страстно, так яростно, что хотелось кричать. Беря меня снова и снова, он хрипло шептал, что не мог больше сдерживаться, что хочет меня, что любит меня…. Его ладони стискивали мои ягодицы, заставляя меня надвигаться на его член, я кусал губы, стараясь не стонать.
- Иваки-сан… - его хриплый шёпот, как и тогда, доводил меня до исступления, я хотел слушать его вечно, и вечно раскрываться, принимая его тело в себя, чувствуя, как боль и сладость смешиваются и холодят низ живота, заставляя тело дрожать в предвкушении оргазма.
Он кончил, стиснул меня в объятьях, целуя холодными губами моё влажное лицо. Я повис на его руках, пряча лицо на его плече. Какое-то сумасшествие. Но это было так классно. Потом мы оделись, застёгиваясь и стараясь расправить одежду, попрощались и пошли в разные стороны, пообещав, что однажды снова встретимся.


Война. Сотни и тысячи людей, играющие со смертью. Мне пока удавалось выигрывать. Меня ещё пару раз ранило, легко. Можно сказать, что мне повезло. Как-то на привале, один из моих товарищей читал газету и воскликнул:
- Совсем озверели! Бьют по больницам! Госпиталь в Йорке напрочь разбомбили!
Я вздрогнул, подскочил и выхватил у изумлённого парня газету. Там сообщалось, что госпиталь стёрли с лица земли. Никто не выжил. Никто. Я почувствовал, что ноги подкосились, я упал на колени, выронив газету, и заплакал. Боже мой. Никто не выжил. Никто. Сатоши…
Эта война стала для меня ещё одной зелёной милей. Я шёл по ней, куда шёл – я не знаю. Не к чему было идти. Единственный человек, которого я любил, к которому я бы хотел вернуться, ради которого хотел выжить, был убит. Я просто шёл по этой зелёной миле. Ни на что не надеясь. Ничего не желая. Ещё один мертвец.


Однажды война окончилась. Я не чувствовал радости. Была горечь. Столько людей погибло. Страна была разгромлена. Города стёрты с лица земли. Руины. Запёкшаяся кровь на земле. Белеющие кости, торчащие из-под камней.
Мне предложили стать начальником блока для военнопленных, приговорённых к смерти, поскольку я работал в таком же заведении до войны. Но я отказался. Я не хотел больше видеть смерть. Даже тех, кто были действительно виноваты в этом кошмаре. Я уволился в запас. Решил вернуться домой, если есть у меня ещё дом. И просто жить.
Странно, но мой дом уцелел после бомбёжки. Наш район затронуло меньше, чем центр. Так что я вылез из машины, которая привезла меня, и, взяв чемоданы, отправился к дому.


И тут я понял, что зелёная миля – это не только дорога, по которой идёшь к смерти. Это и дорога до твоего дома, всего-то несколько метров, но они тебе кажутся милей, когда ты видишь в окне свет, идёшь туда, на деревянных негнущихся ногах, не понимая, откуда там свет, потому что никто не может ждать тебя, наконец, подходишь к дому, открываешь дверь и слышишь, как знакомый голос говорит тебе:
- Окайри насай, Иваки-сан.
И ты, с улыбкой счастливого идиота, смотришь на человека, которого любишь больше всего на свете, не веришь, что это действительно он, и говоришь в ответ:
- Тадайма.

@музыка: immediate music

@настроение: сонное

@темы: яой, ориджи

---

превью: Зелёная миля I

название: Зелёная миля I
тип: ориджинал
жанр: драма, яой
рейтинг: R



Краткое содержание: отношения между заключённым и надзирателем за несколько дней до казни...

Цитата: "И всё, что остаётся, это глупая надежда, что ровно в десять часов, когда пора включить вторую фазу и пустить ток, губернатор всё-таки позвонит."



прочесть на сайте

тык!фик!

------

Когда в нашем блоке пусто, заняться нечем. Камеры пустуют до момента, когда полиция привезёт очередного приговорённого, и тогда он живёт здесь до самого момента казни. Иногда несколько дней, иногда несколько недель. А когда все они проходят свою зелёную милю, здесь пусто, и единственное, чем можно занять себя на дежурстве – играть в шахматы, с самим собой. Я неплохо играю в шахматы, и иногда даже выигрываю. Я начальник этого блока, я отдаю последний приказ, я забираю их жизни. И каждый из них ждёт, что в десять часов позвонит губернатор и отменит казнь. Но такого при мне никогда не случалось.
Сегодня мне вручили сопроводительную записку. К обеду привезут заключённого. Заключённый номер 236534, Сатоши Мемура, 38 лет, убил четверых, трёх мужчин и одну женщину, предумышленно, с разницей в несколько минут, признал вину, абсолютно дееспособен, приговорён к смерти на электрическом стуле, срок исполнения – через две недели. Странно читать эти записки, в них обычными словами говорится об ужасных вещах. Поражает то, что данные о заключённом такие солидные. Профессия убийцы - врач, довольно известный, с большой практикой, всеми уважаемый человек, ни с того ни с сего убивший четверых человек на вечеринке в собственном доме. Наверное, всё-таки крыша съехала.
Я сидел за столом (место охранников совсем рядом с камерами, чтобы видно было всех заключённых) и переставлял фигуры на шахматной доске, надеясь, что этот заключённый не будет буйным. У нас был карцер, но со психами столько проблем.
Дверь открылась, заглянул мой помощник и сказал:
- Иваки-сан, приехали.
Я кивнул и пошёл к выходу, подправляя форму и фуражку. В блок ввели заключённого. Я сказал стандартные фразы, что он поступает под мою ответственность и будет находиться здесь вплоть до казни, которую проведут такого-то числа в десять часов утра. Он ответил: «Спасибо». Я впервые посмотрел на него внимательно. У него было спокойное лицо, и он спокойно, почти улыбаясь, поблагодарил меня за то, что я напомнил ему о его грядущей смерти. Он психом не был, это точно, по крайней мере буйным. Но, тем не менее, подведя его к камере – крайней в ряду – я традиционно спросил, не будет ли от него проблем, и если он скажет, что не будет, мы с него снимем наручники. Он спокойно ответил: «Обещаю, что не будет проблем до самого последнего момента». Меня немного пугало это спокойствие, но я не подал виду и приказал помощнику снять наручники и запереть его в камере.
От Мемуры в самом деле проблем не было. Он не буянил, сидел спокойно и почти всё время читал книгу, которую ему разрешили взять в камеру. Перебрасываясь с нами репликами во время обеда, он составил о себе мнение интеллигентного человека, да таким он и был. Он всегда был спокоен, слегка улыбался, словно думая о чём-то своём, и явно не раскаивался в том, что сделал. Он был полностью готов к тому, что ждало его через две недели. Редкая выдержка.
Неделя прошла. Началась вторая. Я сидел за столом, думая, куда мне поставить коня, чтобы я у меня не выиграл, и вздрогнул от неожиданности, когда Мемура сказал: «Вам не скучно играть с самим собой?». Я поднял глаза, он стоял возле решётки, наблюдая за игрой.
- Ты умеешь играть в шахматы? – спросил я, и он кивнул в ответ. Я подтащил стул к решётке и поставил на него шахматную доску. Не положено, конечно, было так делать, но мы с ним стали играть в шахматы. Он разбил меня в пух и прах. Я чувствовал себя идиотом, глядя на мат. Он улыбнулся: «Хотите отыграться?». С этого дня мы играли в шахматы всякий раз, как была моя смена. Мне удалось выиграть у него всего лишь один раз.
Он был отличным парнем и интересным собеседником. Мне было интересно с ним, но поражала его выдержка – он даже шутил насчёт предстоящей казни. Меня передёргивало от его улыбки, когда он говорил об этом. Что за человек… Он мне нравился, и я к нему привязался – то, чего нельзя делать. Нельзя привязываться к смертнику, которого ты поведёшь на казнь – будет сложно приказать включить рубильник. Но я всё-таки привязался. Большая часть моей жизни проходила на работе, и мне некогда было поддерживать связи с друзьями. Он стал мне чем-то вроде друга. С ним было интересно, и я с ужасом думал, что через несколько дней всё окончится.
За пару дней до казни – обычный порядок – мы с помощником провели репетицию казни, без участия заключённого, разумеется. Потом мы пришли в блок, и я спросил у Мемуры:
- Через пару дней… ты понимаешь… и может быть у тебя есть последнее желание?
Он встал, прошёлся по камере, потом остановился и так же спокойно как и всегда сказал:
- Я хочу переспать с вами, Иваки-сан.
- Чего? – в голос воскликнули я и помощник.
Вот глупость… «Вы же это не собираетесь делать, Иваки-сан?» - спросил потом у меня помощник. Я покачал головой, конечно нет, глупость какая. Последнее желание - оно, конечно, последнее, но и меру надо знать. Я провёл день без сна, хотя мне нужно было отоспаться перед ночным дежурством, глядя в потолок и думая о его словах. С чего бы это? Почему я, а не мой помощник? Зачем… Глупость, какая…
Я сменил моего помощника, сел за стол и стал листать газету, решив не смотреть даже в сторону камеры. Но я по-прежнему об этом думал, так что сидел, как на иголках. Его голос вырвал меня из размышлений: «Иваки-сан, я должен извиниться, не стоило так говорить… Может, просто в шахматы сыграем?». Чёрт тебя возьми, чего же ты такой спокойный!!
Я встал, решительно подошёл к камере и вставил ключ в замок. Последнее желание – есть последнее желание, его нужно выполнять. Он растерянно смотрел, как я вошёл к нему в камеру и снял фуражку. Я был действительно решительно настроен. Отчасти и потому, что он мне нравился.
- Хорошо, - сказал я в ответ на его молчаливый вопрос, - я согласен. Ты сказал своё последнее желание – я его выполню.
- Иваки-сан… - пробормотал он потрясённо.
Я покраснел, потому что в жизни я был не таким решительным. Немного страшновато, я был безоружен, но надеялся, что он ничего такого не выкинет. Я насторожился, когда Мемура шагнул ко мне, но он стиснул меня в объятьях, и его губы накрыли мой рот страстным и бесконечно сладким поцелуем. Я расслабился, чувствуя приятный холодок внизу живота, и обнял его в ответ. Так меня ещё никто не целовал. Его руки шарили по моему телу, потом стали расстёгивать китель. Мужчина оторвался от моих губ и сосредоточился на пуговицах. Его лицо горело, я тоже весь был красным. Наконец, китель полетел на пол, туда же рубашка, и его губы заскользили по моей коже, вызывая лёгкую дрожь и приводя меня в блаженство. Я вцепился в его рубашку, стаскивая её, мне хотелось к нему прикоснуться, так же как он ко мне. Его тело было безупречным, я провёл по его груди ладонями, сглатывая от томящего ощущения внутри.
- Снимай… - я потянул его за пояс штанов, но он сначала стащил штаны с меня и, заваливая меня на узкую койку, покрыл поцелуями моё тело, от шеи до самого живота. Я разгорался под его прикосновениями. Голова кружилась, и соображал я плохо. Его руки ласкали меня, сминая мою плоть и заставляя меня дрожать и постанывать. Я вылез из-под него повыше, раздвигая колени и шепча ему: «Возьми меня, я больше не могу ждать…». Он поспешно вскочил, стаскивая штаны, и я увидел его член… Боже, какой прекрасный… Мемура залез на койку, подтягивая меня к себе под колени, и, погладив мой анус, приставил к нему член и медленно втолкнул его внутрь. Я тихо замычал от боли, сжимаясь и вцепляясь пальцами в койку, но его губы снова накрыли мой рот, и я расслабился, почти без сопротивления принимая его раз за разом.
Мемура двигался медленно, придерживая меня за колени. Я невольно любовался его телом, надвигающимся на меня и пронзающим меня с силой и страстью. Пот на его плечах блестел в сумерках камеры, иногда сверкающие капли падали на меня, и по моей коже бежала дрожь от этого. «Иваки-сан, - повторял он то и дело, - Иваки-сан». Меня с ума сводил его голос, такой негромкий, хрипловатый, прерывающийся…
- Са…тоши… - выдохнул я. – Бы…быстрее…
Его лицо залила краска, он кивнул, и его бёдра задвигались быстрее. Я прогнулся назад, подставляясь под его тело, и со стоном просил его продолжать, не останавливаться… говорил такие вещи… стыдно подумать.… Я всегда терял голову, когда был уке. Ничего больше не имело значения, кроме его тела, придавливающего меня к койке своей тяжестью, и его члена, танцующего во мне свой потрясающий танец…
Мне хотелось, чтобы это длилось вечно. Это длилось долго, достаточно долго, чтобы довести меня до изнеможения и полной эйфории. Потом я почувствовал, что его тело дрогнуло, заполняя меня горячей волной. Я перевёл дух, обхватывая его лицо руками и спрашивая:
- Ну что мне сделать? Что? Я, наверное, смогу устроить тебе побег, ведь до утра тут никто не появится.… У тебя есть, куда скрыться?
Он покачал головой, слегка улыбнувшись, и спокойно возразил:
- Ничего не надо. Вы потрясающий, Иваки-сан, но не надо.
- Чёрт тебя подери! – я почти застонал. – Ты! Ненавижу твоё спокойствие! Ты готов умереть?
- Я с самого начала был готов, - ответил он, кладя ладонь на мою щёку, - а теперь тем более.
- Ты… ты убил их? Может, тебя подставили? Может, это было помрачение сознания? – я хватался за какие-то соломинки.
Мемура странно улыбнулся и, покачав головой, негромко сказал:
- Я вернулся домой с медицинского семинара на день раньше. В доме была вечеринка... Я не знал и половины этих людей. Я поднялся наверх, в спальню, и увидел там трёх мужиков, трахающих мою жену. И не сказать, чтобы она была против… Я спустился вниз, на кухню, посидел немного, пытаясь успокоиться, потом взял нож и поднялся наверх. Это было предумышленное убийство.
Я в шоке посмотрел на него:
- «Твою жену»? Ты… гетеросексуал? Тогда зачем ты… потому что больше ни с кем не удастся…
- Иваки-сан, - он лёг и уткнулся носом мне в шею, - потому что вы мне нравитесь… потому что я люблю вас… вы потрясающий человек, и я в вас влюбился… только поэтому… только поэтому…
- Боже мой… - мне было плохо, очень плохо. Зачем он это сказал… Меня просто ужас охватил, когда я представил, что мне придётся посадить его на электрический стул… человека, который меня любит… и которого… которого я тоже, кажется, люблю…
- Всё нормально, всё нормально, мой хороший, - тихо повторял он, целуя мою шею.
- Ничего не нормально! – я кусал губы, чтобы не покатились слёзы. – Тебя казнят послезавтра, а ты говоришь, что всё нормально?
- Это ещё только послезавтра, - ещё тише возразил он, - только послезавтра…
- Ты! Ты не боишься смерти?
- Боюсь… но просто стараюсь не думать об этом… Я знал, что будет, когда брал нож, я не раскаиваюсь, и я готов понести наказание.
- А я НЕ ГОТОВ его привести в исполнение! – я стиснул его, зарываясь пальцами в его волосы.
- Я буду рад, что именно ВЫ это сделаете, Иваки-сан, - он поднял голову и внимательно на меня посмотрел.
Я закрыл глаза, качая головой. Не хочу думать об этом…. Мне придётся, я знаю, но это будет самой ужасной изо всех проведённых мною казней.
- Не думайте об этом, - словно прочитав мои мысли, сказал Мемура. – Время идёт быстро, у нас впереди вся ночь…
Да, у нас впереди была вся ночь. Я приоткрыл глаза, глядя на него. Его губы вновь коснулись моих таким же сладким поцелуем, как и тот, первый…
Целая ночь. Так много и так мало. И всё, что остаётся, это глупая надежда, что ровно в десять часов, когда пора включить вторую фазу и пустить ток, губернатор всё-таки позвонит.

@музыка: ost frontier

@настроение: бодрое

@темы: яой, ориджи

---

превью: Самая последняя фантазия

название: Самая последняя фантазия
тип: фанфик
жанр: shounen-ai
рейтинг: R
фэндом: Final Fantasy 7 Advent Children



Краткое содержание: Клауда часто мучил один и тот же кошмар, но иногда сны становятся реальностью...

Цитата: "Из зеркала на него смотрел человек, с длинными серебристыми волосами, в глазах которого плавился Лайфстрим. Сефирот…"


Прочесть на сайте

тык!фик!

------

Клауд застонал во сне. Тифа склонилась над ним, провела рукой по его непослушным светлым волосам.

- Интересно, что тебе снится, Клауд? – проговорила она, с нежностью и тревогой вглядываясь в его лицо.
Губы Клауда вздрагивали. Ему снился кошмар. Тот же самый кошмар. Каждую ночь. Ему снилась та последняя битва.
В тот день, внезапно ставший ночью, он сражался с Кададжем… Кададж.… Такое прекрасное лицо… брат… Чёрт, и почему в этом мире все его родственники оказывались врагами?
Тогда он прижал Кададжа к стенке. У него не было никаких шансов выиграть или выжить… Он размахнулся, и Кададж поднял свой клинок, чтобы блокировать этот страшный удар.
Что же было потом?
Клауд опять застонал, разметавшись по кровати.
«Разбудить его?» - Тифа нерешительно дотянулась до его лица, но не смогла его коснуться. Клауд как будто был окружён барьером. Тифа отдёрнула пальцы – их словно бы ударило током. Вокруг Клауда разливалось серебристое сияние.
- Да что это такое? – в ужасе прошептала Тифа.

А потом день стал ночью, и мягкие серебристые локоны почти коснулись его лица, и голос… его голос: «Давно не виделись, Клауд!»
Он хорошо помнил этот момент. Он окаменел на секунду, страшно было открыть глаза.… Но он всё-таки открыл…
Сефирот! Сефирот, блокировавший его удар своим длинным острым мечом. Его светящиеся лайфстримом глаза почти на одном уровне с глазами самого Клауда. Длинные волосы, вьющиеся в этом тёмном воздухе как змеи.… И губы, тронутые почти умиротворённой улыбкой… Сефирот…

Клауд задрожал, его пальцы согнулись, словно сжимая рукоять меча. Сияние вокруг него сгустилось. Тифа не могла двинуться, хотя, наверное, нужно было бежать, позвонить кому-нибудь, позвать на помощь… Что происходит с Клаудом?

Его лицо, когда он пронзил его мечом… всеми своими мечами… Ему никогда не забыть лицо Сефирота, когда он убил его уже во второй раз. Его губы, потемневшие от прилившей крови… Его застывшие глаза.… Но почему он улыбался? Почему он улыбался, говоря эту странную фразу: «Я не буду только воспоминанием…»
Сейчас он превратится в Кададжа, и тот рухнет вниз…
Сефирот неподвижно висел в воздухе, с его крыла медленно опадали перья. Клауд был растерян: сон должен был закончиться. Этот кошмар всегда заканчивался так.
- Это не просто сон, Клауд, - снисходительно сказал Сефирот.
Клауд поискал глазами. Все его мечи исчезли. Ему стало холодно, он попятился.
- Этого просто не может быть, - беспомощно прошептал он, глотая пересохшими губами этот тёмный воздух.
Крыло Сефирота исчезло, ровно, как и круг, очерченный вокруг него, и он плавно опустился на тот же обломок здания, где стоял Клауд. Его раны затягивались на глазах. Сефирот почти коснулся горла Клауда острием своего меча.

Тифа опять сделала попытку встать, но её как будто сковало какое-то заклинание.
- Не может быть! – прошептала она.
Её глаза застыли: сияние вокруг медленно, но верно приобретало очертания Сефирота. Его длинные волосы ниспадали ему на лицо.
- Сефирот? – беззвучно сказала Тифа.

Клауд сглотнул комок в горле. Острие коснулось его шеи. Клауд не боялся. Он просто не мог понять: что это? сон, или…
- Клауд… - Сефирот острием проскользнул по шее Клауда до груди. – Клауд…
- Я же убил тебя! – прошептал Клауд, прекрасно понимая, что этими словами только усугубит ситуацию. – Ты просто мой сон!
- Клауд, ты такой наивный… - Сефирот опять улыбнулся.
«Почему он не злится? Он должен быть в бешенстве!» - Клауд готов был запаниковать.
- Ты убил не меня, ты убил призрака… Они так хотели воскресить меня… Придурки!
- Придурки? – не веря своим ушам, переспросил Клауд.
- Конечно. Как можно воскресить того, кто не умирал? – Сефирот опять приставил меч к горлу Клауда. – Даже ты думал, что я мёртв.
- Я убил тебя! – беспомощно повторил Клауд; его лицо побледнело и покрылось холодным пόтом. - Я убил тебя, Сефирот! Ещё тогда…
- Нет, Клауд, - Сефирот опустил меч и опять рассмеялся. – Я просто хотел заставить тебя думать так. И у меня это получилось. Что ты знаешь, Клауд? Что ты помнишь? Ты сам был мёртв тогда.
Клауд сделал шаг назад. Сефирот вложил меч в ножны и небрежно откинул назад свои серебряные волосы.
- Ты так самоуверен? – стиснув зубы, спросил Клауд.
- Ты безоружен, братик.
Это фамильярное «братик» резануло по ушам. Клауд сжал кулаки:
- Не смей меня так называть! У нас нет ничего общего!
- Мы были друзьями, Клауд, - напомнил Сефирот, протянув руку, чтобы коснуться его лица.
Клауд отбил его руку:
- Были. Вот именно. Ты предал всех нас. Ты мой враг, а не друг. Ты пытался убить Тифу.
- Сама напросилась, - спокойно возразил Сефирот. – Кто прошлое помянет…
- Ты сам прошлое!
- О, нет, братик, - Сефирот слегка наклонил голову набок, - я не прошлое. Я и настоящее, и будущее.
- Ты просто мой сон! – Клауд побагровел.
- Ну, а если так, чего же ты тогда злишься? – спокойно возразил Сефирот.
Клауд опешил. Об этом он как-то не подумал. В самом деле, это всё ему просто снилось. Зачем спорить со сновидением?
- Даже будучи сновидением, ты всё равно действуешь мне на нервы, - хмуро сказал Клауд.
- Давай просто поговорим, - предложил Сефирот.
- О чём нам говорить?
- О чём угодно, братик.
- Да прекрати ты меня называть братиком! – окончательно взбесился Клауд.
- А как ты предпочитаешь? – тут Сефирот, что называется, выкинул фокус: чуть ли не за уши притянул его к себе и поцеловал прямо в губы.

Тифа не могла пошевелиться. Без сомнения, это был Сефирот. Он склонился над спящим Клаудом и, придерживая рукой волосы, поцеловал его в губы.
- Клауд! Клауд! – позвала Тифа, пытаясь разбудить его.
Светящаяся фигура полуобернулась к ней:
- Нет, дорогая, он не проснётся. Даже если ты во весь голос будешь звать его на помощь, я могу сделать с тобой, что угодно – но он не проснётся.
- Что ты с ним сделал?
- Ничего, - Сефирот опять склонился над спящим, - пусть он спит спокойно…. Я сделаю так, что ему больше не будут сниться кошмары.… Спи, Клауд, тебе понравится этот сон…

Клауд поначалу опешил, потом оттолкнул Сефирота и вытер губы:
- Ты чего вытворяешь?
- Братик, мы же родственники, и это был братский поцелуй, - объяснил Сефирот, нисколько не смущаясь.
Клауд продолжал отплёвываться:
- Братский? А язык мне в рот засовывать – тоже проявление братской любви?
- Не хочешь, чтобы я называл тебя братом? Может, тогда я лучше буду называть тебя: возлюбленный?
- Идиот! Идиот! Идиотский сон! Хочу проснуться! – Клауд застучал кулаками себе по лбу. – Проснись, проснись!..
- Бесполезно, ты проснёшься только тогда, когда я тебе позволю, - сказал Сефирот, подходя к Клауду сзади и обвивая его талию своими руками. – Но тебе нечего бояться, братик… Я ничего тебе не сделаю…. несмотря на то, что ты дважды пытался убить меня.
- Отпусти меня!.. – Клауд силился разжать его руки, но они были словно каменные: такие же холодные и сильные. – Чего ты от меня хочешь? Почему мне снится всё это? Почему я должен видеть этот идиотский сон?
- Тише… - прошептал Сефирот, уткнувшись носом Клауду в плечо. – Я просто хочу поговорить с тобой…. как раньше…. когда мы были друзьями…
- До того, как у тебя снесло крышу, - уточнил Клауд.
- Клауд, не надо так, - Сефирот сжал руки чуть сильнее, и Клауд едва не застонал. – Не зли меня…
- Ты всего лишь мой сон! – на глазах у Клауда выступили слёзы, руки Сефирота были как тиски. – Ты ничего не сможешь мне сделать.
- На твоём месте я не был бы так уверен.
- Хорошо, хорошо.… Давай поговорим, - согласился Клауд и вздохнул с облегчением, когда Сефирот его отпустил. – Чего ты хочешь?
- Поговорить, братик.
- Ещё раз назовёшь братиком – убью, - пообещал Клауд.
Сефирот рассмеялся, сел на один из обломков:
- Ты ничуть не изменился, Клауд.
- Как же.
- Правда. И ты не в силах этого изменить. Наше генетическое родство…
- Плевал я на это! Если ты говоришь о геостигме , то у меня её уже нет. Я вылечился!
- Геостигма? – переспросил Сефирот. – Э-э… это ты о том, что у тебя на плече?
Плечо Клауда пронзила резкая знакомая боль. Он с ужасом увидел, как по коже расползается тёмное пятно.
- Этого не может быть, - прошептал он, сжимая плечо, и рухнул на бетон. – Опять? Эта чёртова болезнь…
- Это не болезнь, - это внутри тебя.
- Что внутри меня? – со страхом и ненавистью прошептал Клауд.
- ДНК. Твои генетические цепочки. Будь ты сто раз хорошим и распрекрасным, твоё происхождение от этого не изменится. Ты всё равно остаёшься носителем генома Матери.

- Дженовы … - пробормотал Клауд, чувствуя, что внутри всё слабеет.
- Ты наивно полагал, что с моей смертью всё кончится?
- Но они же вылечились… - беспомощно возразил Клауд.
- Они – да. Они всего лишь дети. Но ты – первооснова. Как и я. Лайфстрим не мог бы уничтожить Мать. А мы – её истинные сыновья.
- Я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с этой чёртовой инопланетянкой, - Клауд поднялся, стиснув зубы.
Глаза Сефирота вспыхнули, он встал, шагнул к Клауду и влепил ему звонкую пощёчину:
- Не смей так говорить! Ты можешь оскорблять меня, но не смей оскорблять её! Она не какая-то там инопланетянка, она – наша Мать!
- Мать… - Клауд оттолкнул его и потёр щёку. – Тебе ли не знать, что мы были сделаны в лабораториях Шинры ? У нас нет ни матери, ни отца, ни родственников. Мы продукт исследований.
- Дурак, - Сефирот быстро отвернулся.
Клауд на мгновение опешил; ему показалось, что на глазах у Сефирота блеснули слёзы.
- Вот уж не думал, что тебя может что-то расстроить, - пробормотал Клауд.
Сефирот обернулся.
- Дурак! – повторил он. – Нет никого? У тебя есть я, а у меня есть ты.
- Меньше всего я бы этого хотел!
- Хотел или нет, а не изменишь, братик, - почти с торжеством сказал Сефирот.
Клауд, скрипнув зубами, сжал кулаки и размахнулся, чтобы, как он и обещал, врезать Сефироту за братика. Сефирот легко уклонился. Рука Клауда ударила воздух, он потерял равновесие и упал бы, если бы Сефирот не перехватил его за талию.
- Всё такой же неуклюжий… - пробормотал он.
- Отпусти!
- Ладно, ладно.… Только не злись. Я не хочу с тобой драться… опять.… Никогда не хотел.
- А мне так не казалось, - Клауд, морщась, закрыл геостигму рукавом; она опять въелась куда-то глубоко внутрь.
- Ты не поверишь, но, ранив тебя, я совершил свой самый мазохистский поступок, - Сефирот подошёл к Клауду и положил свою ладонь ему на грудь – туда, куда он вонзил свой меч в последней схватке.
Тело Клауда отозвалось болью, как будто рана опять открылась. Он закусил губу, алая струйка крови поползла по его губам к подбородку.
- Чего ты хочешь добиться, Сефирот? – с ненавистью спросил он.
Сефирот взял его за плечи и осторожно слизнул кровь с его лица.
- Ты, извращенец! – Клауда передёрнуло. – Только не говори, что ты всегда обо мне думал так…
- Как? – Сефирот, по-прежнему держа его за плечи, пригвоздил его к стене. – Как о друге. Как о брате. Как о единственном близком мне человеке.
- Я сейчас расплáчусь.
Сефирот зловеще улыбнулся. Клауду эта улыбка не понравилась. Обычно, когда Сефирот так ехидно улыбался, последствия были катастрофическими: разгром Шинры, попытка уничтожить человечество и превратить эту планету в космический корабль.
- Братик хочет поиграть со мной? – с той же ехидной улыбкой спросил Сефирот.
Клауд в ужасе почувствовал, что не может двинуться. Стена как будто стала магнитом, руки и ноги наполнились свинцовой тяжестью. Клауд попытался отлепить себя от стены, но тщетно.
- Даже не пытайся, - предупредил Сефирот, - всё равно не выйдет.
Клауд был не из тех, кто сдаётся, но его рука так засаднила, что он замер, боясь пошевелиться. Геостигма выступила тёмными каплями и упала на бетон, зашипев, как кислота… Клауд застонал и закрыл глаза, чувствуя, что его тело становится похожим на губку: таким же мягким, безвольным, насквозь пропитанным жидкостью.
Сефирот наблюдал за ним с явным интересом:
- Всё равно пытаешься?
Клауд открыл глаза и с ненавистью посмотрел на него:
- Получаешь удовольствие?
- Ещё нет, - улыбка Сефирота стала прямо-таки гадкой.
«Что-то задумал», - почти испуганно понял Клауд.
- Я могу остановить твою боль, - Сефирот сжал его руку как раз поверх геостигмы. – Хочешь этого?
- Отстань от меня.
Сефирот сжал пальцы сильнее, Геостигма плавилась под ними как воск, Клауд содрогнулся.
- Знаю, это больно, но только через боль ты познаешь истинную суть себя, - Сефирот отпустил его руку и стряхнул вязкие тёмные капли со своей перчатки.
- Что за бред ты несёшь?
- Мой дорогой братик, я хочу, чтобы ты полюбил меня.
- О чём ты говоришь, придурок? – Клауд дёрнулся.
- Я часть тебя, вот о чём. Ты должен любить себя. Ты должен ценить себя, ибо в этом мире нет никого ближе нам кроме нас самих.
- В проповедники заделался? – силясь усмехнуться, спросил Клауд. – Или хочешь получить Оскара за лучшую роль заботливого родственника?
Холодные пальцы Сефирота сжали подбородок Клауда, сжали жёстко. Клауд выдержал и эту боль, и этот взгляд.
- Братик, братик, - Сефирот вынул меч и приставил его к горлу Клауда, - мы оба не изменились, остались прежними. Мы на разных берегах Лайфстрима. Но меня это печалит, Клауд, поэтому я намерен это изменить.

- Проснись! Проснись! Проснись! – повторяла Тифа.
Клауд лежал неподвижно, лишь его веки вздрагивали иногда. Сефирот сидел на нём верхом, гладил двумя пальцами его лицо и что-то бормотал. Его сияние становилось приглушённее, и он медленно обретал физическую форму.
«Он воскресает?» - в ужасе подумала Тифа.

- Я скажу тебе, почему ты не можешь убить меня, - сказал Сефирот, играя своим мечом. – Мне так нравится холодное оружие…
- Почему?
- И даже в этом мы с тобой похожи…. Твой огромный меч…
- Почему?!
Сефирот подошёл к нему, заглянул своими горящими глазами ему в лицо и прошептал ему на ухо, слегка касаясь губами светлых волос на виске Клауда:
- Потому что мы – одно целое. Это как если бы ты попытался убить свою собственную тень… Ты белое, я чёрное, ты свет, я тьма, мы всегда будем вместе, всегда, и ничто не разлучит нас.
- Невесёлая перспектива, - процедил Клауд, пытаясь отвернуть лицо.
- Я не ошибся, - промурлыкал Сефирот, - ты хочешь поиграть, братик. Хорошо, мы поиграем. Будет весело, обещаю.
- Это всего лишь сон! Всего лишь очередной кошмар! – пробормотал Клауд, зажмурившись, чтобы не видеть этого лица.
- Открой глаза, Клауд, - приказал Сефирот, - или я вырежу твои веки, и ты никогда не сможешь их закрыть.
- Проявилось твоё истинное личико, братик? – с усмешкой сказал Клауд.
Сефирот неторопливо прошёлся по обломкам, перешагнул на наиболее высокий и, задрав голову, посмотрел в небо:
- Помнишь тот день, Клауд? Я увидел Мать…. Я видел её лицо.… Ради этого стоило пройти огонь, и воду, и медные трубы. Это стоило уничтожения Шинры!
- Невинные люди погибли!
- До сих пор не можешь простить мне её смерть? – Сефирот по-военному развернулся на каблуках. – Жертвы неизбежны, Клауд, а весь этот мир ничего не стоит… Он что-то значит для меня только из-за того, что ты есть в нём.
- Типа: считаешь, что это романтично? – Клауд стиснул зубы; упоминание об Айрис ранило его куда сильнее меча Сефирота и геостигмы вместе взятых.
- Тебе больно, бедный мальчик, я знаю… - Сефирот спрыгнул с колонны, взял лицо Клауда в свои ладони. – Это причинило тебе боль… Хорошо, в таком случае, я не трону твою новую девчонку. Хочешь её – пусть так и будет. Мой подарок для любимого братика…
- Хоть пальцем её тронешь – убью! – в бешенстве прорычал Клауд, рванувшись вперёд; но невидимые оковы держали крепко.
- Успокойся, Клауд, - Сефирот расстегнул пряжки на своём кителе. – Скоро конец. Я почти всё сказал, почти всё сделал – почти всё. Но самое главное, я уже говорил это: я не буду просто воспоминанием.
- Заткнись! – Клауд напрягся, стараясь освободить руки, мускулы на его плечах заиграли.
- Красиво, - сказал Сефирот, трогая его за бицепс, - совершенное тело… Мы оба совершенны. Мы новые боги этого мира. Когда ты поймёшь это, ты обретёшь всемогущество.
- Заткнись! – повторил Клауд; вены на его висках вздулись, кровь прилила к лицу, но он по-прежнему не мог пошевелиться.
- Не трать силы понапрасну, - посоветовал Сефирот, - они тебе понадобятся.… Нет, не смотри на меня так…. Я больше не хочу сражений… Я попробую наладить наши отношения мирным путём, братик.
- Не называй меня братиком! – в бешенстве проскрипел Клауд.
Сефирот, не обращая внимания на эти слова, расстегнул пряжку на плече Клауда. Пояс зашелестел и упал на бетон, вместе с ножнами и наплечником, которым Клауд скрывал геостигму.
- Какого…
- Поражаюсь тебе, - Сефирот нагнулся и достал из голенища своего сапога короткий кинжал. – Ты так любишь эту планету.… А вместе с тем, именно она наградила тебя геостигмой. Планета хочет, чтобы ты исчез, Клауд Страйф! И ты по-прежнему её любишь?
- Я вылечился.… Это сон.… А во сне… Я болен только в этом проклятом сне!
Пятно геостигмы расползлось практически до локтя. Сефирот провёл кинжалом плашмя по нему:
- Если так будет продолжаться и дальше, то ты скоро и меч не сможешь держать!
- Я справлюсь…. Мне и одной руки хватит, чтобы окончательно с тобой разделаться! – Клауд мотнул головой.
- Ты кое-чего не понимаешь, братик… - Сефирот сжал руку Клауда выше локтя и нанёс ему глубокий порез.
Клауд скрипнул зубами, по его лицу покатились холодные капельки пота. Геостигма полилась из раны. Даже крови не было, одна геостигма.
- Я помогу тебе.
- Да я лучше сдохну, чем от тебя помощь приму!
- Как грубо.… Но, может быть, именно это мне в тебе и нравится, Клауд.
Сефирот отшвырнул кинжал и сжал ладонь в кулак. Когда он распрямил пальцы, на его ладони лежал светящийся шарик, похожий на шарики материи.
- Это мой подарок тебе, братик, избавление от геостигмы, - с этими словами Сефирот растворил шарик в ране Клауда.
Серебряное сияние всосалось в геостигму и пошло дальше, внутрь тела Клауда. Тот застонал, это ощущение походило на предчувствие смерти. Серебряная ртуть прокатилась по его венам, прошла через сердце, и опять вернулась к открытой ране. Тёмные капли, падающие из раны, стали серебряными.
- Что ты сделал?
Сефирот зубами стянул со своей руки перчатку, положил пальцы на эту рану:
- Ничего не сделал, братик.
- Заткнись!
- Ты такой упрямый.… Это так возбуждает… - Сефирот опять как-то гадко улыбнулся. – Сейчас всё пройдёт.… Потерпи.
Он наклонился к Клауду, провёл языком по серебром исходящему порезу, его глаза стали по-кошачьи зелёными.
Внутри у Клауда всё похолодело.
«Что он со мной делает?» - болезненно морщась, подумал он и посмотрел на свою изуродованную руку.
Глаза его застыли. Из краёв раны вытягивались тонкие серебристые ниточки, которые переплетались между собой, образовывая сетки. Рана медленно, но верно исчезала. Клауду стало ещё холоднее. Было ли это сном? Всё происходящее было слишком реально: он чувствовал боль, он чувствовал холод, он чувствовал запахи… Сон ли это?
Сефирот стоял, не двигаясь, до тех пор, пока рана на руке Клауда не затянулась полностью. Потом он опять прикоснулся губами к плечу Клауда, и боль ушла окончательно.
Клауду было страшно. Он предпочёл бы видеть ярость Сефирота, или ненависть – любые негативные эмоции, но только не это непонятное спокойствие.
- Я тебя не понимаю, Сефирот, - морщась от отвращения, процедил Клауд. – Говоришь, мы не изменились? Да ты сам на себя не похож.… Стареешь, Сефирот?
Лицо того на секунду исказилось, он вновь сцапал Клауда за подбородок:
- Глупый, глупый.… Старею? Какая разница, если мне известен рецепт омоложения?
- Купаться в крови девственников? – не удержался от сарказма Клауд.
- Предпочитаю лишить тебя её.
«О чём он? – со смутной тревогой подумал Клауд. – О Тифе? О крови?»
Сефирот отпустил его подбородок и взялся за молнию на воротнике вязаной безрукавки Клауда:
- Мы оба совершенны, братик.
- Убью, гада!
- Братик, братик, братик, - несколько раз повторил Сефирот, словно бы дразня Клауда этим словом.
Клауду показалось, что он может шевельнуть плечом. Так отчаянно желал съездить по этой самодовольной ухмыляющейся физиономии.… Но он лишь смог шевельнуть пальцами, и больше ничего.
- Какое колдовство ты используешь? – Клауд ударился затылком о стену.
- Это не колдовство. Это моя сила. Сила моей любви к тебе, братик, - Сефирот согнул руки, и в каждой его ладони расцвело по синему пламени. – Смотри, как это красиво. Моя сила… вся моя сила… всё моё существо в твоём распоряжении, Клауд! Вместе мы сможем, что угодно.
- Блин, я устал от твоей болтовни! – Клауд ещё раз ударился затылком и, кажется, переборщил: в голове у него зазвенело.
- Хорошо, перейдём от слов к делу, - Сефирот снял и вторую перчатку и дёрнул за собачку <замка>; безрукавка Клауда распахнулась. – По правде говоря, я совсем не против.
- Что ты задумал? – Клауд поморгал, в глазах плавали какие-то тёмные точки.
Сефирот коснулся груди Клауда:
- Какая гладкая кожа… гладкая, твёрдая…. а этот шрам… Я оставил тебе его.… И всякий раз, как ты смотришься в зеркало, ты вспоминаешь меня.
Он провёл пальцем по беловатому шраму. Клауд стиснул зубы, рана словно бы отозвалась на это прикосновение, и стало больно.
- Чёртов ублюдок… - выдохнул он.
- Чувствуешь это? – Сефирот продолжал водить пальцем по шраму. – Холод этой стены… бесконечное одиночество…
- Я не одинок!
- У тебя никого нет.
- Ошибаешься.
- Нет, не ошибаюсь, - Сефирот прищурился. – Потому что мы здесь чужие. Чужие.
- Замолчи!
Сефирот усмехнулся. Его пальцы скатились чуть ниже и сжали сосок. Клауд вздрогнул:
- Ты!..
Его пронзил ужас, когда он встретился взглядом с глазами Сефирота: они были мертвы, их серебристое сияние было покрыто пепельной сетью.
- Не трогай меня, идиот! – Клауд напряг все мускулы, чтобы вырваться. – О чём ты вообще думаешь?
Сефирот продолжал мять сосок Клауда между пальцев; его веки дрогнули, и длинные ресницы на какое-то время скрыли эту пепельную муть в его глазах.
Клауд почувствовал, что кровь в его венах леденеет. И вправду: холод этой стены…
- Нет! Прекрати это! Ты хочешь сломать меня? Не выйдет! Это всего лишь наваждение… это…
Его гневная речь оборвалась на полуслове. Клауда бросило в жар и холод одновременно. Рука Сефирота медленно скатилась с его груди по животу и скользнула под пояс, удерживающий шаровары на бёдрах Клауда.
- Какого… ты делаешь?
Когда пальцы Сефирота сжали его, Клауд почувствовал, что его тело слабеет. Это ускользало от его рассудка, он терял контроль над собой, хотя панически старался удержать его. Его лоб покрылся холодным потом, хотя кровь внутри вдруг воспламенилась.
«Что это… что это за чувство?» - в ужасе подумал он, чувствуя дрожь во всём теле и растущую панику.
- Почему? – выдохнул он. – Почему?
Сефирот придвинулся к нему, по-прежнему не открывая глаз, по-прежнему двигая пальцами, проскользил губами по щеке Клауда и прошептал ему на ухо:
- Потому что я люблю тебя, братик.
- В гробу я твою любовь видел!

Тифе удалось встать, хотя страшная невидимая сила давила на неё, стараясь пригвоздить обратно к кровати, и дотянулась рукой до плеча Сефирота. Она ожидала, что её пальцы провалятся в пустоту, но вместо этого они ощутили холодное, твёрдое плечо. Сефирот повернул голову, посмотрел на неё, усмехнулся и вновь отвернулся.
- Это невозможно! – воскликнула Тифа, отдёрнув руку.
- До сих пор ненавидишь меня? – спросил Сефирот, склоняясь над Клаудом и целуя его закрытые веки. – За его смерть?
Тифа упала обратно на кровать, закрыла лицо руками.
- Не считаешь, что я уже заплатил за это? – Сефирот сгрёб в кучу свои волосы. – Быть преданным собственным братом…
- Не смей говорить так! – воскликнула Тифа со слезами. – Клауд!.. Что ты хочешь сделать с ним?
- Настало время воссоединения, - сказал Сефирот.
- Клауд, проснись! – изо всех сил закричала Тифа.

Клауд вздрогнул, его тело внезапно освободилось от этих невидимых оков, но странное дело – он всё равно не мог пошевелиться, безвольно уронил голову на плечо Сефирота и застонал. Сефирот отпустил его, и Клауд сполз по стене вниз, как тряпичная кукла.
«Что с тобой происходит? – с трудом смог подумать Клауд. – Давай, вставай, врежь ему.… Сделай хоть что-нибудь.… Почему ты не можешь пошевелиться?»
Сефирот какое-то время разглядывал свои пальцы, по которым текла белая струйка, потом слизнул её и закрыл глаза.
Клауда передёрнуло, его тело сейчас было таким холодным, липким… Его затошнило от этого ощущения. Он кое-как поднялся, придерживаясь за стену, и сжал кулаки:
- Ты покойник, Сефирот!
Сефирот открыл глаза. Они вновь светились, как и прежде. Он облизнул губы, подхватив выкатившуюся из угла рта перламутровую каплю, и спросил:
- В самом деле?
Клауд опять почувствовал страх. Нет, не мог этот человек перед ним быть Сефиротом!
Сефирот протянул руку в сторону, и в ней воплотился один из мечей Клауда. Он воткнул меч в камень, в нескольких футах от Клауда, и сказал:
- Тогда сделай это, если считаешь, что ты должен.
Клауд без колебаний схватил меч и вогнал его в Сефирота. Меч прошёл насквозь. Сефирот захлебнулся кровью, сплюнул и выговорил, тяжело дыша:
- Хороший удар, братик… мне… мне…
- На этот раз всё кончено, - твёрдо сказал Клауд и сам в это поверил.
Сефирот взялся за лезвие и выдернул меч из своего тела. Клауд, который до сих пор держался за его рукоять, отлетел в сторону, потеряв равновесие. Сефирот зажал рану ладонью и зашвырнул меч так, что тот по рукоять вошёл в бетон, в нескольких дюймах от уха Клауда. Тот покрылся холодным потом, ибо почувствовал силу этого удара. Он попытался вытащить меч, но не смог.
«Его сила… - в ужасе подумал Клауд. – Она никогда не была такой.… Если бы он хотел, он бы убил меня…»
Сефирот отвёл руку; его раны уже не было.
- Ты хочешь сказать, что ты бессмертен? – выдавил Клауд.
Сефирот вытер окровавленные губы и протянул Клауду руку:
- Нет, конечно…. Я просто хотел ещё раз познать силу твоего удара.
Клауд, поколебавшись, подал ему руку. Сефирот поднял его, не выкинув никакого фокуса. Клауда это насторожило больше, чем, если бы это было агрессией.
- Чего ты на самом деле добиваешься, Сефирот? – нахмурившись, спросил Клауд, отступая от него.
Сефирот за талию притянул его к себе:
- Тебя, братик.
- Ты, извращенец! Что ты ещё со мной сделать хочешь? – Клауд пытался освободиться.
Сефирот завалил Клауда навзничь, прижал его руки к земле:
- Ещё только одну вещь, братик. Скоро наступит утро, тебе пора просыпаться.… Осталась только лишь одна вещь, которую я хотел сделать.
Клауд напрягся, почувствовав, как колено Сефирота раздвинуло ему ноги.
- Ты что, обалдел? – Клауда перетряхнуло. – Даже если это сон…
Тело почему-то не слушалось. Надо признаться, ласкать Сефирот умел. Клауд улетал от этого ощущения.
- Прекрати… - слабо повторил он. – Если ты это сделаешь, я тебя из-под земли достану!
Слабость, боль… полнейшее бессилие…
Сефирот встал, застёгивая китель.
- Скотина, - простонал Клауд. – И почему я должен был лишиться девственности именно с тобой?
- Так было суждено, - глубокомысленно заметил Сефирот, смахивая с лица прилипшие ко лбу волосы.
- Хочу проснуться! Хочу проснуться! – Клауд закрыл лицо руками.
- Через минуту, - Сефирот встал возле него на колено. – Напоследок, братик, я скажу тебе, в чём твоя ошибка.
- Ошибка?
- Да, почему тебе так и не удалось убить меня.
- И в чём же причина? – сумрачно спросил Клауд, представляя, как вмажет Сефироту, если тот наклонится чуть ниже.
- Здесь, - Сефирот положил ладонь на грудь Клауду. – Причина в нашем ДНК. Мы с тобою – одно целое, братик. Чтобы убить меня, тебе нужно убить себя. Только тогда я прекращу существование. Мы были созданы из одной и той же клетки. И сегодня свершилось настоящее воссоединение.
Он наклонился и погладил Клауда по щеке. Его фигура слегка засветилась и стала исчезать – как облачко, рассеиваемое ветром.

- Проснись, Клауд! – сквозь слёзы повторяла Тифа.
Тело Сефирота вдруг стало терять очертания, он стал прозрачным. Клауд зашевелился.
«Он просыпается», - догадалась Тифа.
Сефирот испарился. Клауд сел, протирая глаза.
- Клауд? – осторожно спросила Тифа.
- Идиотский сон, - пробормотал Клауд.
- Что тебе снилось?
- Да, ерунда всякая! – Клауд потёр плечо. – Как будто снова геостигма…
Он посмотрел на руку, там ничего не было. Клауд свалился обратно на подушку, вздохнув. Сердце у него до сих пор прыгало, но облегчение оттого, что всё это было лишь сном, нельзя было передать словами.
- Ты в порядке? – озабоченно спросила Тифа. – У тебя странный взгляд…
- Всё хорошо, - успокоил он её, - просто.… Почему людям снятся сны, Тифа?
- Не знаю.… Наверное, их навевают наши мысли… - предположила она.
- Мысли? – повторил Клауд. – Я никогда не думал о…
- О чём?
- Да так, ни о чём! – Клауд потянулся. – Сколько там уже? Пора за работу! Приму душ, и за дело.
- Да, - кивнула Тифа, успокаиваясь; это был её, прежний Клауд, значит, не было повода для беспокойства.
Клауд встал и ретировался в ванную. Там он с неудовольствием заметил тёмное пятно на своих шароварах.
- Надо же, - пробормотал он, - в штаны наделал от такого сна.… Всё было так реально… Блин, и с чего мне привиделось такое извращение?
Он разделся, чтобы принять душ, с подозрением оглядел себя, в поисках геостигмы. Возможно, это было несколько параноидально, но до сих пор боялся, что пятна появятся снова.
Клауд встал под холодный душ, по коже побежали мурашки, такое приятное ощущение… Он выключил воду и нащупал полотенце. Холодный душ его освежил и взбодрил.

- Служба доставки Страйф? – говорила кому-то по телефону Тифа.

- За работу! – сказал Клауд, поворачиваясь к зеркалу, чтобы расчесать свои волосы.
Из зеркала на него смотрел человек, с длинными серебристыми волосами, в глазах которого плавился Лайфстрим. Сефирот…

@музыка: нет

@настроение: сонное

@темы: Финалка, фанфики, сёнен-ай

---

превью: Почти девственник

название: Почти девственник
тип: фанфик
жанр: юмор, яой
рейтинг: M/A/
фэндом: Araiso



Краткое содержание: что случится, если их не остановить?

Цитата: "Приятели занервничали. Неловкая ситуация выходила. Два идиота, готовые к поцелую… вернее – к игре на публику. Но весь эпатаж - ни к чёрту"


Прочесть на сайте

тык!фик!

------

Где ещё можно было прятаться от работы, сбежав из душной комнаты, где так и не поставили кондиционер? Конечно же, на крыше. Летний ветерок приятно раздувал волосы, Токито жмурился, облокотившись о перила и подставляя ветерку лицо. Кубота, стряхивающий пепел сигареты прямо вниз, стоял возле друга, иногда поглядывая на него.
- Хорошо, - промурчал Токито, потягиваясь. – Вот бы весь день тут проторчать…
- Токито… - рука Куботы легла на его подбородок, приподнимая его вверх.
- Кубота… - с выражением ответил Токито.
И оба ждали, что сейчас распахнётся дверь, и влетит Фудживара с его привычным: «Хватит тискаться!» Но дверь не распахнулась, и Фудживара не влетел на крышу. Приятели занервничали. Неловкая ситуация выходила. Два идиота, готовые к поцелую… вернее – к игре на публику. Но весь эпатаж - ни к чёрту.
- Никого… - сказал, наконец, Токито.
- Ну да… - как-то убито подтвердил Кубота.
Но подбородка не отпустил. Токито занервничал.
- Ты что? – он попытался отодвинуться, но рука друга легла на его талию и не позволила.
- Мы ведь никогда не доходили до конца, потому что нам кто-то мешал? – спросил Кубота.
- Да… и что? – Токито с подозрением прищурился.
- Давай всё-таки… - Кубота не договорил, отшвырнул сигарету и поцеловал его.
Токито замычал, пытаясь оттолкнуть парня. «Это уж слишком… слишком… - гневно думал он. - Приятно-то как…» - заключил он, неожиданно для самого себя. Язык Куботы, настойчиво исследующий его рот, доставлял какое-то странное удовольствие. Токито ещё раз слабо трепыхнулся и перестал сопротивляться, даже пытаясь ответить на этот поцелуй, но язык Куботы безраздельно властвовал над ним, проникая всё глубже. У Токито закружилась голова, и он всё-таки оттолкнул приятеля, тяжело дыша и вытирая губы.
- Ты спятил, что ли? – пробормотал он, отступая от Куботы на шаг.
- Все считают, что мы того… любовники… - выдавил Кубота. – Да?
- Да, конечно, ещё бы им не считать… - фыркнул Токито. – Мы же столько сил к этому приложили.
- Ты никогда не думал попробовать на самом деле?
- Э? – Токито захлопал глазами. – Чего попробовать?
- Сексом заняться… - Кубота покраснел и тут же попытался оправдаться: Чтобы ещё натуральнее играть в любовников.
Токито нервно захихикал, потому что Кубота его пугал. Обычно он не был таким. Рассудительный и немногословный, максимум на что способен – проронить пару фраз, потому что знает цену словам.… И тут, запинаясь, говорит такие вещи!
- Ты спятил, - снова повторил Токито.
- Может быть.… Но всё-таки… - Кубота быстро шагнул к другу. – Тебе ведь понравилось со мной целоваться?
Токито покраснел и промолчал. Конечно же, понравилось. Но секс…
- Ты же знаешь, что мне нравятся девчонки… и я с ними… - бодрясь, начал Токито.
- Чисто ради эксперимента, - перебил его Кубота.
- Ну… - Токито долго колебался, но потом всё же сказал: Ну ладно. Только никому об этом не скажем…
- Бака. Им и незачем знать. Они и так много чего уже про нас нафантазировали.… Раздевайся, - приказал Кубота, нервно доставая ещё одну сигарету.
- А? Прямо тут? – воскликнул поражённый парень. – Сдурел? На крыше?
- Да, - ответил Кубота. – Самое подходящее место.
Токито пожал плечами и стал расстёгивать куртку. Было как-то неловко. Одно дело в душе раздеться – они сто раз вместе мылись. А другое дело – на крыше школы под пристальным взглядом Куботы… Тем не менее Токито разделся, и даже носки снял. Он распрямился, краснея, и пробормотал:
- Ну, разделся и дальше что?
Кубота словно очнулся от этого созерцания и стал сам раздеваться. Токито покраснел ещё больше. Всё-таки… это как-то… Кубота стащил с себя плавки и тоже распрямился. Какое-то время они просто стояли, разглядывая друг друга. Токито подумал, что Кубота как-то быстро перевозбудился, потому что у него член торчал почти вверх. «Не из-за того же, что он на меня смотрел?» - со стыдом подумал Токито, стараясь заслониться ладонью и закрыть свой член, который был не таким большим, если сравнивать с членом Куботы.
- Давай, ложись, - скомандовал Кубота.
Токито возмутился:
- Секунду, кто это решил, что я буду уке?!
- Я решил, - спокойно ответил Кубота, поддёргивая очки.
- Почему?
- Правило роста. Я тебя выше. Значит, я буду семе, - безапелляционно объяснил Кубота.
Токито пробурчал что-то, но всё-таки лёг на спину, ёжась от того, что крыша под ним была слишком горячей.
- Ноги разведи, - опять скомандовал Кубота, вставая над ним на колени.
Токито пожал плечами и развёл колени. Кубота опустился между ними, пристально заглядывая туда. Токито жутко покраснел:
- Слушай, чего ты туда так пялишься?
- Э… - Кубота, морщась, заглянул ещё ниже. – Слушай… я по идее должен в тебя член вставить… но что-то не вижу куда…
- Придурок… - вспыхнул Токито. – Я ж тебе не девчонка! У меня только одна дырка, в неё и вставляй…
Он пальцами скользнул под свои ягодицы и показал на анус. Кубота покраснел.
- Представь, что я девчонка… и как с ней – и со мной сделай… - сказал Токито. – Анально…
- Но я… - начал Кубота, но оборвал речь на полуслове.
- Что? – переспросил Токито.
- Ничего, - поспешно ответил Кубота.
Он угловато наклонился над другом и, дотянувшись руками до его груди, нерешительно коснулся их. Токито повторил:
- Ну, тут совсем просто… как с девчонкой… ну, ты сам знаешь…
Кубота покраснел ещё гуще и сжал соски Токито между пальцев, растирая их. Токито закусил губу, потому что это его возбудило, и кровь прилила и к лицу, и к члену. Соски затвердели и стали похожими на горошины. Кубота наклонился ещё ниже и губами обхватил один из сосков, прикусывая его, и стал его сосать, массируя второй пальцами. По телу Токито прокатилась дрожь. Он сглотнул, наблюдая за другом, и подумал, что это очень даже приятно… Кубота отпустил его через несколько секунд и пробормотал:
- Это классно…
- Ещё бы… - выдохнул Токито. – Ну вот, теперь у меня из-за тебя встал… - он посмотрел вниз и убедился в этом (его член напрягся и зарозовел). Слезь с меня, я подрочу.
Кубота отрицательно покачал головой и скользнул вниз, к животу Токито, сказав:
- Давай я это сделаю?
- Подрочишь мне? – растерялся Токито.
- Нет… ну это сделаю…- Кубота сглотнул и всё-таки выговорил: Минет.
- Э-э… - Токито подскочил, но Кубота заставил его лечь обратно. – Ну ладно… только я тебе не буду его делать, ясно?
Кубота кивнул и взял член друга рукой, поглаживая его по вертикали. Токито задышал, чувствуя, что плоть становится всё тверже. Кубота молча дрочил его член какое-то время, точно собираясь с духом, потом лёг между ног Токито и обхватил его член губами, погружая его в рот и сразу же начиная дразнить языком и сосать. Токито запрокинул голову со стоном, отдаваясь ощущениям. А ощущения были классные, надо признаться. Кубота сосал энергично, всё время трогая его мошонку пальцами, отчего Токито возбуждался ещё больше. Тело Токито подрагивало. Кубота на секунду вытащил его изо рта, чтобы отдышаться, и, облизывая его везде, пробормотал:
- Чёрт, не думал, что это так классно…
Токито промямлил что-то невразумительное, мечтая, чтобы его член снова оказался во рту Куботы. И он там снова оказался. Токито чувствовал, что его член увеличился до предела, и готов был кончить с минуты на минуту, он стонал вполголоса, непроизвольно подвигая живот в сторону лица Куботы и тем самым заставляя его брать в рот ещё глубже. Кубота отсасывал всё быстрее, его язык вился вокруг пылающей головки члена Токито.
- Я… я… кончу сейчас! – простонал Токито.
В этот момент дверь распахнулась и на крышу влетел Фудживара с его вечным воплем: «Ну, хватит вам»… Он осёкся, вытаращив глаза. Почему Токито лежит голый на крыше? И почему Кубота-семпай лежит между его колен, тоже голый… и что это он делает? Его перетряхнуло и бросило в жар, когда он увидел, что Кубота спокойно вытащил член Токито изо рта, обводя его вокруг головки языком. Токито нашарил ботинок и зашвырнул его в Фудживару:
- Вали отсюда! Нефиг пялиться!
Точное попадание. Дверь захлопнулась, унося за собой Фудживару и ботинок, пропечатавшийся ровно по центру лба. Но это движение отвлекло Токито, и он кончил, забрызгав лицо Куботы. Тот воскликнул:
- Нафиг ты так сделал! Гадость какая!
Он снял очки, пытаясь их протереть. Токито растёкся по крыше, сглатывая и переводя дыхание:
- Я не нарочно.… Это всё из-за Фудживары…
Кубота нацепил очки, вытирая лицо трусами, и сказал:
- Гадость… Ты и сам весь забрызгался…
- Ну, так сотри… - вяло сказал Токито. – Или слижи…. девчонки так делают…
Кубота покраснел при упоминании девчонок, но всё-таки наклонился и стал осторожно слизывать белые капли с живота Токито. Тот наблюдал за ним с интересом, насколько вообще мог сейчас наблюдать. Кубота вылизал всё – и живот, и член, и яички. Потом он закусил губу и пробормотал:
- А ничего на вкус.… Даже вкусно… Ты можешь ещё раз кончить?
- Идиот… - Токито вспыхнул. – Не могу…. Ты же только что у меня отсосал… мне надо передохнуть… а потом можешь снова отсосать, я не против, ты так классно это делал…
Кубота надвинулся над Токито, разводя его колени, и сказал:
- Ну, тогда я пока тебя трахну, потому что у меня тоже… стоит…. а сосать ты отказался…
Токито посмотрел на живот Куботы и покраснев ответил:
- Ладно.… Ох, чёрт, он у тебя и вправду…
Он дотянулся и потрогал член друга. Кубота вздрогнул. Его член выпрямился ещё больше и даже закачался. Токито сглотнул, наблюдая, как друг устраивается между его колен и, придерживая член рукой, старается его приставить к ложбинке между ягодиц. Прикосновение заставило Токито вздрогнуть и податься вперёд. Кубота выдохнул:
- Не вставляется, там у тебя узко, наверное, слишком узко…
- Разумеется.… Засовывай посильнее… - скомандовал Токито. – Нажми.
Кубота послушался и с трудом запихнул член в анус Токито. Тот почти закричал, покрываясь пятнами – это было больно.
- Кссо… - сквозь зубы простонал Токито; сейчас идея заняться сексом эксперимента ради уже не казалась ему такой забавной, как вначале.
Кубота с тревогой взглянул на искажённое лицо друга и предложил:
- Давай всё это прекратим?
Токито почти со злостью посмотрел на него:
- Ага, запихал в меня своего приятеля, геем сделал, а до конца не довёл? Ну, уж нет, доводи дело до конца, по крайней мере, мне не так обидно будет вспоминать.… Говорят, от этого даже кончить можно…
- Ну ладно, - согласился Кубота и, поёрзав и тем самым вызвав у Токито сдержанное пыхтенье, пару раз двинулся туда-сюда, как сломанный механизм, и остановился, отдуваясь.
Токито с трудом выдержал эти проникновения, но когда друг остановился, он с раздражением сказал:
- Чего ты тормозишь.… Давай побыстрее сделаем это и покончим с этими экспериментами!
- Это сложнее, чем я думал, - признался Кубота, подправляя очки.
- Чего там сложного, - пробурчал Токито, - толкай туда-сюда, и всё…
Кубота сделал несколько движений. Токито вновь стиснул зубы, чтобы не закричать, но звуки рвались наружу, как бы он ни старался их сдержать. Наконец, он открыл рот и застонал в голос. Его стоны звучали хрипло и в такт движениями Куботы. Когда он двигался медленно, стоны звучали протяжно. Но стоило ему двинуться глубже или быстрее, стоны звучали отрывистее. Лицо Куботы залила краска, и он сказал:
- Ты так эротично стонешь, Токито.… Стони для меня ещё…
- Ни за что… - пропыхтел Токито, который от этих слов покраснел как рак.
Но терпеть было просто невыносимо, и скоро он снова застонал во весь голос, царапая пальцами раскалённую крышу и облизывая пересыхающие губы. Кубота, кажется, сообразил, как ему двигаться так, чтобы не останавливаться – он упёрся руками о крышу и энергично двигал бёдрами, тихо постанывая от удовольствия. Теснота тела Токито возбуждала его и без того напряжённый член, и ему хотелось двигаться всё быстрее. Заметив, что Токито стонет, когда член особенно глубоко проникает в него, Кубота стал двигаться именно так – отрывисто и жёстко, почти стукаясь о ягодицы Токито животом. Ему хотелось увидеть это выражение на лице Токито ещё раз – выражение томления, страдания, удовольствия…
- Ааа… аа… а-а-а…. а… а… а… ааа… ааааааа… а… а… - Токито чувствовал, что его тело содрогается от сильных ударов, и стоны рвались всё откровеннее. Он пытался лежать ровно, но всё время съезжал куда-то, под натиском Куботы. Влажная кожа скользила как по маслу, и Токито в итоге просто ухватился за плечи друга, чтобы более-менее удерживаться под ним. Поначалу он лежал с закрытыми глазами, но потом открыл их и почти с любопытством смотрел на Куботу, который так старался вдалбливаться в него, что пот катился с него крупными каплями, и очки запотели. Было по-прежнему больно, но боль уже была не такой острой как в начале. Токито закусил губу, постанывая, и, приподняв голову, смотрел, как член Куботы иногда выскальзывает из него и вновь закатывается внутрь.
- Не смотри, - выдохнул Кубота, вцепляясь в колено Токито и задирая его, чтобы удобнее было двигаться; от этого он стал доставать ещё глубже, и Токито просто орал, чувствуя, как головка члена задевает внутри какие-то очень важные и чувствительные точки. К тому же, от этого у него снова встал и тыкался в живот Куботы, когда тот надвигался на Токито, загоняя в него разгорячённый член. Кубота захватил его в ладонь, тиская его и сминая между пальцев, и пробормотал:
- Ты снова уже, да?
Токито не ответил, приподнимаясь животом и зацепляя ноги за спиной друга. Невыносимое томление толкало вперёд, заставляя подставляться под удары буйствующей плоти. Кубота, кажется, осознал это и стал быстро ласкать мошонку Токито, приподнимая её и массируя яички. Токито скулил, жмурясь и ёрзая мокрой попой по крыше. Куботе втайне хотелось снова взять член Токито в рот и снова попробовать его вкус, но он знал, что если выйдет сейчас, до того, как кончит, Токито ему этого не простит. Поэтому он сбавил темп ласк и переключился полностью на акт.
Токито неожиданно заржал. Кубота недовольно нахмурился и, хорошенько засадив, ему спросил:
- Чего ты ржёшь, Токито?
Токито сквозь стоны и смех выговорил:
- Блин, я всегда думал, что моё первый раз будет с девчонкой… вот с такими сиськами… а получилось – с парнем… вот с такими яйцами.… Сроду бы не подумал, что так получится…
Кубота опять покраснел и неожиданно сказал:
- Я тоже… не думал.
Токито, раскрыв рот, посмотрел на него и после паузы протянул:
- Кубота, так ты что, тоже девственник?!
Кубота выдохнул:
- Почти…

Стоны ещё долго разносились в горячем полуденном воздухе…
А наутро пошли слухи, что в Арайзо снова появилось приведение…

@музыка: нет

@настроение: устала

@темы: яой, фанфики, Araiso

---

превью: Миссия заменить кока

название: Миссия: заменить кока
тип: фанфик
жанр: юмор
рейтинг: G
фэндом: One PIece



Краткое содержание: Когда Санджи заболел, команда решила приготовить обед самостоятельно, но никто и не думал, что это может быть так сложно...

Цитата:"Зоро покраснел. И не стал говорить Санджи, что это вовсе не звёзды - просто у него никак не получилось вырезать из морковки катану".


Прочесть на сайте

тык!фик!

------
Так случилось, что Санджи заболел. Может быть простудился, а может быть слишком близко воспринял к сердцу то, что Нами-сван на него никакого внимания не обращает... Так или иначе - кок лежал в каюте с температурой и не мог встать на ноги, чтобы приготовить обед.
Команда собралась возле него. Санджи почти рыдал и извинялся, что не может накормить дорогую Нами-сван - и прочих дармоедов этой команды...
- Сами приготовим, - решила Нами, подумав и посмотрев на термометр.
Кок послушно проглотил микстуру, составленную Чоппером, и заснул, предварительно пригрозив, что если они хоть что-то разобьют на кухне - напинает по первое число. Эта угроза тут же возымела действие - Чоппер, который был достаточно неуклюж, наотрез отказался идти на камбуз, а Нами показала пальцем на Усоппа и Луффи и скомандовала:
- Вы двое! Бросайте жребий! Кому готовить обед.
- А сама чего? - возмутился Усопп, держа руками коленки, которые привычно готовились пуститься в пляс. - Я только что почувствовал симптомы "Ни-за-что-не-могу-войти-на-кухню" болезни! Она очень опасная!
Бац! Нами мило улыбнулась и спрятала свой жезл, Усопп, сел проливая крокодильи слёзы и держась за лоб.
- Я ваш навигатор, - пояснила она, по-прежнему мило улыбаясь. - Я должна следить за курсом корабля, а не заниматься такими пустяками. Тяните жребий.
Пришлось подчиниться. Конечно же, идти готовить досталось Усоппу. Он сглотнул, берясь за дверь камбуза - припомнилось страшное лицо Санджи и его пинок.
- Живо! - Нами толкнула его вперёд и закрыла за ним дверь.

Усопп дрожащими руками положил на стол то, что нашёл в холодильнике и стал шарить по полкам в поисках поваренной книги, потому что готовить он не умел. Бац! Бокал упал на пол - и вдребезги. Усопп с воплем вылетел на палубу. Нами нахмурилась:
- Усопп, ты осёл! Что ты разбил?!
Усопп, ничего не отвечая, делал руками странные движения. Луффи, наклонив голову, предположил:
- По моему он пытается представить, как Санджи ему пропинает...
При этих словах Усопп залился слезами, сполз на палубу, воздевая руки к небу, и как всегда упал в обморок. Нами схватилась за лоб:
- О Боже, это команда идиотов... Луффи, тогда ты иди и приготовь обед!
- Я мигом! - воскликнул счастливый капитан, получивший наконец доступ к кухне, и скрылся на камбузе.

Усопп приподнялся, словно ожидая услышать погром... Нами признаться тоже... Тишина... Накама переглянулись.
- Заглянуть? - предложил Усопп. - Что-то слишком тихо...
- Не похоже на Луффи... - согласилась Нами.
Они заглянули внутрь.
- Ахо-сэнчо! - взвилась Нами.
Луффи ничего не разбил - он просто съел всё то, что вытащил из холодильника Усопп, и тихо-мирно спал за столом. Разбудить его не удалось. Нами обречённо схватилась за голову и вышла на палубу, Усопп выполз за ней.
- Что же делать с обедом? - простонал Усопп, мысленно уже придумывая сказку о том, что это Луффи разбил бокал. - Может быть, ты приготовишь?
- Ни за что! - отрезала Нами.
Её взгляд упал... на дрыхнувшего - как всегда! - Зоро. Она просияла и показала на него:
- Вот кто нам приготовит! Разбуди его.
Добудиться до Зоро было сложно, но всё же легче, чем добудиться до капитана. Минут через пять фехтовальщик встал, зевая и потягиваясь, и спросил, почему его разбудили. Нами объяснила ему, что Санджи заболел и некому готовить обед, так что он, Зоро, последняя надежда команды...
- Заболел? - кажется, встревоженно переспросил Зоро, почесав затылок. - Хм... ну ладно...
Он пошёл на кухню, выпнул Луффи и запер дверь - чтобы никто не мешался.
- И для Санджи что-нибудь приготовь! - через дверь крикнула Нами. - Ему надо витаминов побольше....
- Кссооо... - ругнулся Зоро, осматривая поле будущей битвы, то есть кухню. - Ну ладно... - после молчания добавил он, доставая из кладовки то, что там ещё осталось, и выгружая это на стол.
Ножами он, конечно же, не стал пользоваться. Зачем Зоро ножи, если у него есть целых три катаны?! Он повязал бандану, надел передник и вытащил мечи из ножен....

Нами бродила туда-сюда, иногда заглядывая к Санджи: тот спал, но выглядел очень плохо. А ей было ещё хуже, потому что обеда не было, кухня была разграблена, и неизвестно, что там ещё учудит Зоро.
- Тихо, - должил ей Усопп, - не видно и не слышно... Что он там делает?
Нами подумала, что это не к добру...
Тут дверь камбуза открылась, вышел Зоро, с видом человека, который хорошо потрудился, снимая бандану, и просто сказал:
- Обед готов.
Нами и Усопп ринулись на кухню, ожидая увидеть поле боя и тотальный разгром... С кухней всё было в порядке. На столе был обед - рис, салат, жаркое. Во всяком случае, выглядело съедобно.
- Быть не может, - усомнился Усопп и попросил: Ущипните меня.
Зорро хорошенько схватил его за ухо, Усопп заорал, отбиваясь. Нами посмотрела на Зоро почти с восхищением:
- Я никогда не подумала бы, что ты готовить умеешь...
- Самое важное - концентрация, - важно ответил Зоро.
Эта фраза никого не удивила - он так отвечал на все вопросы. Впрочем, эта пресловутая концентрация никогда ему не помогала в поисках правильной дороги.
- Пойду дальше спать, - Зоро хотел улизнуть, но Нами его поймала за воротоник.
- Э, нет, мы отнесём обед Санджи!
Понятно, что ей не хотелось испытать на себе гнев кока, если еда будет плохой. Всегда нужно иметь под рукой виновника. Усопп это понял и просиял. Зоро это тоже понял, но особо не волновался. Да ему вообще всегда и всё было ПОФИГ.

Санджи проснулся, потрогал лоб рукой - он был холодным, но самочувствие кока по-прежнему оставляло желать лучшего. По нему словно корабль проехал. Дверь каюты открылась, и ввалилась вся команда, Нами несла на подносе обед. Санджи просиял, сел и с восторгом воскликнул:
- Нами-сван!!!
- Ешь, Санджи, - внутренне скрестив пальцы, ответила навигатор.
Усопп на всякий случай отодвинулся к двери, Зоро стоял незыблемый как скала, Луффи зевал и соображал, что тут вообще происходит, и даже Чоппер заглядывал в дверь - чтобы посмотреть, что из этого получится...
Санджи поднёс ложку ко рту... Усопп зажмурился...
- Очень вкусно! - сказал Санджи. - Нами-сван, ты отлично....
- Э-э... - протянула Нами, краснея, - вообще-то это Зоро приготовил.
- Ха??? - поразился Санджи и посмотрел на мечника.
Тот небрежным кивком подтвердил. Санджи кашлянул и вынужден был сказать:
- Ты меня удивил... не думал, что... ты умеешь готовить... да и вообще оригинально салат украсил... этими морскими звёздами из морковки...
Зоро покраснел. И не стал говорить Санджи, что это вовсе не звёзды - просто у него никак не получилось вырезать из морковки катану....

@музыка: нет

@настроение: устала

@темы: фанфики, One Piece

---

превью: Даже в самых страшных кошмарах есть место для тебя

название: Даже в самых страшных кошмарах есть место для тебя
тип: фанфик
жанр: яой, стёб
рейтинг: M/A/
фэндом: Гарри Поттер
пэйринг: Гарри/Драко, Драко/Гарри



Краткое содержание: Гарри решил встретиться со своими кошмарами, но он никогда не подумал бы, что встретит там Малфоя, и тем более - что случится при этой встрече.

Цитата:
"Сложно сказать, о чём думал в этот момент Малфой. Его всегда бледное лицо непривычно разгорелось, и он тоже втихую постанывал, стараясь, чтобы это было неслышно Поттеру. Малфои вообще странное семейство. "

Прочесть на сайте

тык!фик!

------

- Гарри, по-моему, это плохая идея! - Гермиона вцепилась в рукав плаща парня с одной стороны, а Рон – с другой. – А вдруг что-нибудь случится?
Гарри был достаточно упёртым, чтобы не менять своих решений. На ярмарке вся троица бродила по разным аттракционам, и внимание Поттера привлекла какая-то странная штуковина, которая – по словам владелицы, старухи весьма подозрительного вида – могла показать «все ваши кошмары, все ваши страхи».
- Как боггарт, да? – предположил Гарри, с любопытством разглядывая стол, накрытый тёмной тканью.
- Не совсем, - старуха засмеялась и погрозила костлявым пальцем. – Ты не просто увидишь их, ты отправишься в их мир и не сможешь вернуться, пока не поймёшь, как от них избавиться.
Гарри перетряхнуло, но любопытство было сильнее, поэтому он к ужасу друзей вручил старухе несколько монет и сказал:
- Я согласен.
Старуха сдёрнула со стола ткань, там лежал круглый шар непонятного цвета, он слегка светился.
- Положи на него руку, - приказала старуха, раскрутив шар.
Гарри положил руку, отчасти полагая, что всё-таки это всё шарлатанство, но тут же раздался скрежет, и его буквально втянуло внутрь шара, он просто исчез. Гермиона и Рон заорали, требуя вернуть друга, но старуха ответила, что он вернётся только, когда найдёт выход своим кошмарам.
Гарри оказался в полной темноте, споткнулся, шлёпнулся на землю и почувствовал, что под его ладонями холодный снег. Он встал, темнота как будто рассеялась, и парень увидел, что это настоящая снежная пустыня, без конца и края, и никого тут нет. Дул ветер, очень сильный, и Гарри порадовался, что на нём плащ. Хотя холод всё-таки пробирал. «Мой самый страшный кошмар – одиночество, или холод?» - подумал Гарри и побрёл наугад по этой пустыне.
Неожиданно прямо перед ним появился дементор, как будто из воздуха воплотился. Гарри остекленело смотрел, как приведение раскачивается и тянет к нему свою чёрную руку, но потом сообразил, что наверняка это его кошмар. Гарри выдернул палочку и произнёс заклинание – дементор рассыпался.
- Ага, - сказал Поттер сам себе, - значит, они будут меня пугать теми вещами, которых я когда-либо боялся. Ну, это ерунда, я в два счёта с этим справлюсь.
Через несколько сотен шагов ему явилось всё семейство Дурслеев. Гарри не без удовольствия взмахнул палочкой, рассеивая их. Об этой части прошлого очень хотелось забыть и не вспоминать никогда. Повеселев от мысли, что разгадал загадку этого странного места, Гарри бодро потопал вперёд, насвистывая и размахивая палочкой в такт.
Ещё через несколько шагов буквально с неба свалился Малфой. Вот те раз, Гарри не думал, что может увидеть его – он никогда его не боялся. Поттер пожал плечами и взмахнул палочкой. Малфой, получив удар, отлетел в сугроб. Странно, что не растворился, как и всё остальное. Оттуда послышался его злой голос:
- Поттер, я тебя убью, скотина!
Гарри уставился на него. Малфой кое-как выбрался, выхватил палочку и сбил Гарри с ног заклинанием. Завязалась потасовка. Гарри, обескураженный тем, что Малфой всё никак не исчезает, бросился на него, стараясь выхватить у него палочку, и они оба покатились по земле, награждая друг друга тумаками. Хруст – и оба уставились на палочки, переломленные в драке.
- Моя палочка! – взвыл Малфой. – Ты скотина! Как я теперь отсюда выберусь?!
- «Выберусь»? – повторил Гарри, морщась, потом его осенило: Так ты не видение? Ты тут по-правде? Тоже решил взглянуть в лицо своим кошмарам?
Малфой хмуро посмотрел на него и встал, отряхивая с мантии снег:
- Вот ещё, стал бы я заниматься такими глупостями. У меня нет страхов. Я хотел узнать кое-что другое.
- Что? – Гарри тоже встал.
- Не твоё дело. Как теперь отсюда выбраться? – Драко сунул со всего маху обломки своей палочки в руки Поттеру. – Застрять в такой паршивом месте, да ещё и с тобой – вот это точно могло бы стать одним из моих кошмаров.
- Мне тоже не светит, торчать здесь с таким хлыщом как ты! – рассерженно буркнул Гарри.
Да, без палочек стало совсем тоскливо. Не разговаривая и не сговариваясь, они побрели по снегу, наугад. Гарри размышлял, что же хотел узнать Малфой. Вероятно, он прочёл какое-то заклинание дома, потому что был лишь в мантии. Белизна его кожи казалась почти зловещей среди этого бесконечного снега.
Через пару часов Гарри предложил:
- Давай привал сделаем?
- Устал, Поттер? – язвительно спросил Малфой, но по его лицу было видно, что он рад этому предложению, а ещё больше рад – что не он это предложил.
Они нашли какое-то поваленное дерево, распинали ногами вокруг него снег и сели, на разные стороны бревна.
- Холод собачий, - стуча зубами, сказал Малфой.
- Огонь можно развести, - предложил Гарри.
- Как? – Драко ещё более язвительно ухмыльнулся. – Кто-то сломал мою палочку.
Гарри вздохнул. Огонь можно было развести и без этого. Парень сложил обломки палочек в кучу и достал спички. Малфой с подозрением смотрел на эту маггловскую штуку, но когда огонь разгорелся, он подсел к нему и вытянул руки. От него самого веяло холодом, наверняка он промёрз в своей лёгкой мантии. Поттер подумал и предложил:
- Одолжить тебе плащ?
- Вот ещё! – лицо Малфоя вспыхнуло негодованием. – Мне не нужны одолжения от тебя, Поттер!
Время шло. Гарри даже в плаще продрог, огонь не согревал. Драко – невооружённым глазом было видно – превратился в ледышку и наверняка сожалел о том, что не принял плаща. Гарри тогда снял плащ и сказал:
- Мы можем под ним сидеть, так будет теплее.
Малфой разразился гневной тирадой по поводу того, что ни за что этого не сделает, не дождётся, чтобы потом Поттер всем рассказал, как облагодетельствовал Малфоя, и т.д.
- Сначала надо выбраться отсюда! – сердито возразил Гарри. – Больно надо мне про тебя слухи распускать. Я же не ты. А если мы тут замёрзнем… Короче, марш сюда, Малфой! И кончай ломаться!
Помедлив, Драко всё-таки пересел рядом с Поттером, и тот накрыл его и себя плащом.
- Если кому скажешь – убью, точно! – тихо, но зловеще пообещал Малфой.
- Не волнуйся. Думаешь, мне очень хочется выставить себя таким идиотом? Помочь слизерлинцу.… Не ты один про репутацию думаешь! – проворчал Гарри, хотя об этом он совсем не думал.
Услышав это, Малфой успокоился. Он кивнул и вытянул руки к огню. Гарри хмуро думал, что Гермиона была права. Не стоило пробовать, и не сидел бы он сейчас рядом со своим злейшим врагом, под плащом, который не грел, как два бомжа на лавочке…. Гарри фыркнул от этой мысли, и впрямь как бомжи, Малфой бы изошёл от злости, если бы ему про это сказать.
Кажется, мороз крепчал. Гарри услышал, как стучат зубы, и понял, что это не Малфой, а он сам. Парень поёжился и предложил:
- Слушай, так мы замёрзнем, давай, подсаживайся ближе…
Малфой вскочил, сжимая кулаки:
- Поттер! Ты думаешь, что я…
Но мороз перехватил его горло и он юркнул обратно под плащ. Гарри, шёпотом ругаясь, притянул его за плечи поближе, и они какое-то время сидели так. Словно два приятеля. Вот ужас. Наверное, Драко слишком сильно замёрз, потому что не возразил.
- Слушай, конечно это прозвучит… м-м… не так… но если мы разденемся и прижмёмся друг к другу – то лучше согреемся, - предложил Гарри неожиданно для самого себя. – Так магглы делают.
- А может нам ещё сексом заняться, чтобы разогреться? – со злостью предложил в ответ Малфой.
- О… правда? – рассеянно переспросил Поттер. Странно, что Малфой это сказал. Гарии никогда не думал о таком, но сейчас, когда эти слова прозвучали…
- Это был сарказм! – поспешно сказал Драко, видя, что взгляд Поттера затуманился.
- А что, может, в самом деле? – после паузы сказал Гарри. – Только чтобы согреться.
- Иди ты! Лучше уж твоя идея, насчёт раздеться, - Малфой отодвинулся даже. – Я не гей.
- Я тоже. Это только чтобы выжить, - Поттеру действительно очень хотелось попробовать. И ситуация как раз подходящая. – Разумеется, об этом никто не узнает.
Малфой помолчал, исподлобья глядя на Гарри, потом неожиданно согласился. Поттер не ожидал этого, но Драко встал и начал раздеваться, ёжась на ветру, всем своим видом говоря, что Малфои не пасуют ни перед чем. Гарри прекрасно это понял и тоже стал раздеваться, искоса глядя на Драко. У того было красивое тело, как оказалось, странно, что Гарри не замечал этого раньше, и теперь он словно посмотрел на Драко новыми глазами. Малфой хмуро посмотрел на него и полез под плащ, валяющийся на снегу, со словами: «Только не думай, что я дам тебе, Поттер». Гарри ухмыльнулся и полез следом за ним. Но Малфой оказался действительно упёртым в этом отношении и, когда Гарри попытался его завалить, выскользнул со слизерлинским проворством из рук парня и сам опрокинул его навзничь. Эта возня их немного согрела. К тому же, руки, попадающие всегда не туда, взбудоражили юную и легко возбудимую плоть. Поттер застонал, чувствуя, что низ живота наливается, и постарался прижать встающий член ладонями обратно. Драко, почувствовав, что у него встал, поступил проще - он перевернул Гарри на живот и, подтянув его за ягодицы, вставил ему. Гарри дёрнулся и вскрикнул, чувствуя боль и одновременно какое-то странное томление. Хотя надо было вывернуться и двинуть Малфою за такое…
- Малфой… ты… - простонал Гарри.
- Заткнись, Поттер! – задыхаясь, ответил Драко. Он такими вещами никогда не занимался, но старался показать, что Малфои знают всё.
Надо признать, это их очень даже согрело. Гари мычал что-то невразумительное, ему было странно. Чем дольше член Малфоя трепыхался в нём, тем томительнее и холоднее становилось у парня в животе. Поттер чувствовал, что его член всё больше наливается и твердеет, и ему хотелось в голос орать от этого. А может от того, что мошонка Малфоя тёрлась и стукалась о его яички и заставляла парня дрожать всем телом и непроизвольно подаваться вперёд, чтобы эти ощущения были сильнее.
Сложно сказать, о чём думал в этот момент Малфой. Его всегда бледное лицо непривычно разгорелось, и он тоже втихую постанывал, стараясь, чтобы это было неслышно Поттеру. Малфои вообще странное семейство. Но как бы Драко не хотелось быть холодным и расчётливым, сейчас был не тот случай – его тело не подчинялось рассудку и двигалось почти самопроизвольно, вгоняя ноющий член всё глубже в податливое узкое тело дрожащего Поттера.
- Хватит, Малфой, - наконец, взмолился Гарри, чувствуя, что его тело слабеет в каком-то странном предчувствии. – Мне кажется плохо…
- Зато мне хорошо, - ответил Драко, и в его голосе промелькнул прежний сарказм.
Но, несмотря на то, что ему очень хотелось помучить Поттера подольше, он скоро выдохся и в последнем порыве дёрнулся вперёд, кончая и вскрикивая. Гарри опять замычал, потому что эта горячая струя не слишком приятно разливалась внутри. Малфой отодвинулся, шумно вздыхая и вытаскивая из гриффиндорца член, и рухнул навзничь на скомканный плащ. Поттер, морщась от нудной боли в заднице, хотел сказать ему, что он гад полный, но…. Его взгляд заскользил по телу Малфоя, такому бледному, но странно привлекательному, необычно контрастирующему с его красным лицом. Поттер сглотнул, опускаясь на него и разводя его колени, и махом вошёл в него, прежде чем Драко успел его обозвать. Тело Малфоя охотно приняло его, Поттеру даже подумалось, что Малфою это не впервые, но вслух не стал ничего говорить. Он стиснул бёдра Драко пальцами и, вскрикивая и постанывая, стал его трахать. Малфой стиснул зубы, глядя на него почти с ненавистью, но почему-то не возразил. Гарри старался вовсю, чтобы не припозориться и не дать Малфою нового повода к насмешкам. Драко наконец прогнулся и застонал, раскидывая руки и приподнимая колени.
- Нравится? – не удержался Поттер.
- Заткнись… - сбивчиво ответил Малфой.
Гарри кончил несколько минут спустя, вжимаясь всем телом в снежное тело Драко. Тот выгнулся ещё сильнее, сейчас Поттеру была видна каждая венка на этом теле… Парень опять сглотнул и неожиданно для себя положил ладонь на щёку Малфоя и тихо сказал:
- Дарко…
Малфой вспыхнул, дёрнулся, чтобы ответить что-нибудь едкое, но почему-то не смог. Может быть из-за того, что во взгляде Поттера было что-то такое… нежность какая-то… Поэтому Малфой покраснел ещё сильнее и тихо ответил:
- Гарри…
Поттер нагнулся и приник губами к тонким изящным губам Драко, проникая в них языком и заставляя Малфоя ответить. Тот, не возражая, раскрыл рот, позволяя Поттеру делать то, что он делал… Такой страстный и сладкий поцелуй…
Поттер с умилением ткнулся носом в его плечо, подтягивая плащ повыше. Странно, холод их больше не беспокоил. Было тепло и хорошо. Правда, Малфой всё-таки подпортил момент, прошипев:
- Если кому расскажешь – я тебя…
- Никому я не расскажу, - отозвался Гарри.
Метель наносила на них снег. Гарри почувствовал, что засыпает….

Рон и Гермиона ждали, когда Гарри вернётся, но он всё не появлялся. Они накинулись на старуху, но та ответила, что Поттер вернётся только когда определится со всеми своими страхами и кошмарами. Друзья сели возле её столика и решили ждать. Но час был довольно поздний, и они задремали. А когда проснулись – старуха исчезла. Они вернулись в Хогвартс и решили поискать Гарри тут.
Рон облазил все закоулки, но Гарри не было видно. Тогда Уизли решил пойти с спальню и передохнуть – может быть, старуха и не врала, сам вернётся. Он открыл дверь и увидел, что на кровати Поттера кто-то лежит, закрывшись с головой. Рон обрадовано подлетел к кровати, стукнув наугад по одеялу и воскликнув:
- Вот ты где! А мы тебя обыскались! Так, ты уже вернулся?
И тут же он отскочил от кровати, округлившимися глазами глядя на взъерошенную, всклоченную голову Малфоя, выглянувшую из-под одеяла…

@музыка: Пятый угол

@настроение: простудное

@темы: Harry Potter, яой, фанфики

---

превью: Герой додзинси

название: Герой додзинси
тип: фанфик
жанр: яой, стёб
рейтинг: M/A/
фэндом: One Piece
пэйринг: Зоро/Санджи, и Луффи - в полном недоумении



Краткое содержание: о том, как Зоро однажды прочёл яойную мангу и что из этого вышло.
От автора: это прежде всего стёб.

Цитата:
"Зоро завалился в гамак и взял книжку с мангой, размышляя, зачем это авторы нарисовали его и Санджи в таких позах и за таким занятием... Зоро ещё не знал, что такое ЯОЙ."

Прочесть на сайте

тык!фик!

------

- И чего ты на меня уставился, маримо?

Зоро очнулся и посмотрел туда, откуда донёсся голос. Санджи со сковородкой в руках смотрел на него явно не дружески.

- Больно надо на тебя смотреть, эро-кок, - пожал плечами Зоро, пригибаясь как раз вовремя - ибо сковородка пролетела едва ли не над его головой. - Я книжку читаю и задумался.

- О, - саркастически протянул кок, - не знаю, чему удивляться - тому, что ты читать умеешь, или тому - что думать.

- Урусэй, лав-кок! - процедил фехтовальщик, снова вовремя уклонившись, на этот раз от половника, и опять сунул нос в книжку, которая явно не давала ему покоя.

- Санджи! Жрать! - капитан высунул нос из-за двери и скоро уже плюхнулся за стол, стуча ногами и руками по столу.

- А что ты читаешь? - спросил кок, игнорируя Луффи, потому что обед ещё не был готов, но Зоро, похоже, его не услышал, погружённый в чтение, так как ничего не сказал, и даже головы не поднял.

Санджи это покоробило. Обычно все их перепалки начинались за столом, слово за слово... А тут - его просто игнорировали? Кок вспыхнул и выхватил из рук Зоро книжку со словами:

- Ну-ка, дай посмотреть!

- Эй! Отдай! - запоздало возмутился Зоро.

- Хм... - Санджи, прищурившись, прочитал название: "Герой". - И про что там?

- Про нас, - почему-то краснея, ответил фехтовальщик.

- Ого! - оживился кок. - Про нас уже книжки пишут! Мы такие популярные!

- Вообще-то, - Зоро придвинул к себе катаны, видя, что Санджи готов начать листать книгу, - там спорят, кто из нас популярнее. Я или ты.

- Хаааа? - зловеще протянул Санджи, отшвыривая передник, садясь за стол и углубляясь в чтение.

Лицо его, по мере того, как он листал страницы, меняло и цвет, и выражение. Он то бледнел, то краснел, то хватался за рот, то скрипел зубами... Луффи ёрзал возле него, не зная, что же ему делать - требовать еды, или эту занимательную книжку. Зоро потихоньку двигался у выходу.

- Что за хрень? - наконец воскликнул Санджи, вскакивая, и швырнул книжку на стол. - Это что такое нафиг?!

- Это манга называется, - пояснил Зоро, обнаруживая завидную эрудированность.

- Да мне по... как оно называется! Что там за хрень нарисована?! - ясно было, что Санджи хотел спросить что-то другое, но не стал почему-то. - И что это за дурацкий спор, кто популярнее? Конечно же, я популярнее!

- Хм, - сказал Зоро, и этого было достаточно, чтобы Санджи вспыхнул как спичка.

- Маримо, заткнись! - воскликнул он. - Конечно же, я самый популярный, потому что я красивый, элегантный...

- Со странными бровями... - ехидно добавил Зоро.

Луффи смекнул, что запахло жареным, и смылся с кухни, со словами:

- Пойду-ка я, посмотрю, что там на море....

Санджи побагровел, как это всегда было, когда кто-то упоминал про его брови, и, потрясая кулаком, прошипел:

- По крайней мере, у меня не растёт мох на голове...

- Долбанный кок! - Зоро тоже вскочил, и они оба обменялись нелестными искромётными взглядами.

- Состязание! - почти одновременно выкрикнули накама.

- Устроим состязание и посмотрим, кто популярнее! - выпалил Санджи. - На первой же остановке выходим в город, и кто вернётся с бОльшим количеством засосов - тот и популярнее.

- АААА? - поражённо воскликнул Зоро.

Кок, как всегда, всё понял не так - по своему, по-эротичному. Зоро поскрёб затылок, но вынужден был согласиться на спор. Иначе Санджи начал бы издеваться.

- Идёт, - довольно потирая руки, заключил Санджи и крикнул: Обед готов!

Зоро вздохнул.

------

За обедом Луффи недоумевал, почему Санджи светится, а Зоро мрачнее тучи. Но не стал спрашивать, опасаясь за здоровье.

Вечером Зоро, перед тем как лечь спать, снял рубашку и посмотрел на себя в зеркало. Конечно, если говорить о красоте - то он явно проигрывал Санджи - на теле Зоро было полно шрамов, так что кок даже дал ему новое прозвище: "пэтчворк". Зато он был сильнее кока - недаром качался и тренировался. Но вот девушки... Фехтовальщик вздохнул, почесал затылок. С девушками он явно не умел общаться, наверняка этот озабоченный кок его обставит... Но попытаться всё же стоило.... Зоро завалился в гамак и взял книжку с мангой, размышляя, зачем это авторы нарисовали его и Санджи в таких позах и за таким занятием... Зоро ещё не знал, что такое ЯОЙ.

Санджи едва ли не танцевал - повод поставить Зоро на место и доказать всем, включая Нами-сван и Робин-чан, что он такой популярный и такой классный, и может быть они... Парень раскраснелся при мысли об этом, но тут же стал серьёзным - вспомнив рисунки в книжке...

"С чего это они нарисовали у Зоро такой большой..." - угрюмо подумал он, оттянув пояс штанов и посмотрев внутрь.

- Ты чего делаешь? - ошалев, спросил Луффи, который тайно прокрался на кухню, чтобы спереть что-нибудь из холодильника.

Но Санджи был настолько занят мыслями, что даже не выкинул капитана из кухни, он пожал плечами и пошёл спать. Луффи почесал затылок - грех было не воспользоваться случаем - и, сияя, открыл холодильник...

------

До самой остановки на очередном острове они не разговаривали. Накама это заметили, но предпочитали не вмешиваться - и Зоро, и Санджи были скоры на расправу с не в меру любопытными.

Наконец, корабль остановился. Санджи вскочил на борт и крикнул:

- Эй, Зоро! Погнали!

- Угу, - без энтузиазма отозвался фехтовальщик.

Минуту спустя они уже были на берегу и наперегонки мчались к городу.

- Что они там задумали? - подозрительно спросила Нами. - И где капитан? (обожравшийся Луффи спал на кухне)

- Что бы это ни было - я ни при чём, - поспешно сказал Усопп, интуитивно чувствуя неприятности.

------

Зоро остановился и медленно пошёл бродить по улицам, стараясь не заблудиться. Сейчас он осознал, что этот спор он точно проиграет, если не придумает что-нибудь. Не мог же он подойти к кому-нибудь на улице и попросить поставить ему засос... Глупость какая... Он не дамский угодник и не бабник, как кок, тому в два счёта всё удастся... Считая спор уже проигранным, Зоро решил насладиться жизнью и пошёл в кабачок. Полчаса спустя, уже хорошенько навеселе, он вышел оттуда и решил вернуться на корабль. Потому что придумал Гениальный План Как Выиграть у Санджи. Он решил попросить Луффи помочь ему. Пообещает ему свой обед - разве тот устоит. Хмыкая и даже напевая, Зоро отправился обратно.

Как ни странно, не ему одному пришла в голову эта гениальная мысль. Санджи, потерпевший полный крах, и получив вместо кучи засосов кучу оплеух, плёлся на корабль, ломая голову, как же ему выиграть у Зоро, которому наверняка повезло больше, чем коку. Санджи тоже приложился к бутылке - и его посетила та же мысль, что и Зоро - Луффи.

Накама встретились у корабля в одно и то же время. Покосившись друг на друга, но не говоря ни слова, они поднялись по трапу и опять столкнулись нос к носу возле кухни. Где, как вы помните, спал Луффи - вернее, он уже проснулся и соображал, что же ему ещё съесть, поскольку сон очень даже способствует пищеварению.

- Мне надо поговорить с капитаном. С глазу на глаз, - безапелляционно заявил Санджи.

Зоро пожал плечами:

- Я подожду. Хотя мне тоже надо поговорить с капитаном. С глазу на глаз.

Санджи хмыкнул, подправляя волосы, и шагнул в кухню. Зоро собирался сесть возле и поспать немного в ожидании, но... Минуту спустя дверь с треском открылась, и Санджи вылетел на палубу со следом хорошей плюхи на лице. Луффи стоял весь красный и сжимал кулаки. Санджи поднялся и сделал вид, что всё так и должно было случиться, но сигарета, которую он закурил, дрожала в его пальцах. Зоро, опомнившись от изумления, пошёл на кухню, чтобы сказать.... И сказал. Луффи просто опешил.

- Да вы что, надо мной издеваетесь?! - бац! и Зоро в одну секунду тоже вылетел на палубу, держась за лоб, тоже попытался сделать бравый вид и неторопливо отправился на верхнюю палубу, якобы чтобы потренироваться.

Когда команда отправилась на берег, Луффи сказал, что на корабле останутся Санджи и Зоро, и что он с ними больше разговаривать вообще никогда не будет, даже за всю еду в мире. Нами и Усопп прибалдели от столь весомого заявления капитана и отправились в город, гадая, чем же ему так насолили кок и мечник.

------

Зоро сидел на палубе, прислонившись спиной к мачте, и думал о произошедшем. Спор проиграл. И Луффи похоже разозлился. Он вздохнул, и тут заметил, что к нему идёт Санджи - с бутылкой. Кок сел рядом, отхлебнул и протянул бутылку Зоро.

- Ты чего? - спросил мечник не без подозрения.

- По поводу спора, - промямлил Санджи, - не вышло пока... давай до следующей остановки отложим?

- Ого? - удивился Зоро, и тоже признался: Ну, у меня тоже не получилось пока...

Санджи повеселел, Зоро тоже, и они оба хорошенько приложились к бутылке, на время забыв о споре. Но кое-что всё-таки не давало Санджи покоя, и он непременно решил это прояснить, пока никого, кроме них, на корабле не было.

- Слушай, Зоро, - после паузы выдавил кок, - по поводу твоей книжки...

- А? - отозвался фехтовальщик, уже порядком опьяневший и поэтому соображавший медленнее обычного.

- Чего они у тебя такой большой там пририсовали? - наконец, спросил Санджи, краснея. - Спорим, у меня больше!

- Да иди ты! - фыркнул Зоро. - Что ты предлагаешь, меряться что ли? Мало ли, что там нарисовано...

Глаза Санджи заблестели - до этого он не додумался, а Зоро предложил идею, сам того не ведя. Кок встал и стал раздеваться. Зоро вытаращил глаза:

- Ты чего делаешь?

- Давай проясним, у кого больше, чтобы не думать! - заявил Санджи.

- Псих, - Зоро допил бутылку, - что у тебя в голове, эро-кок!

- Давай, раздевайся и посмотрим, кто кого! - Санджи отшвырнул рубашку и стянул штаны.

- Бэээ... - вид голого Санджи вызывал у Зоро ... любопытство. Да, любопытство.

"Ну да, - мрачно подумал фехтовальщик, оглядев красивое, почти безупречное тело кока, - конечно, он меня красивее".

Он встал и стал тоже раздеваться. Санджи с интересом ждал, когда тот разденется, и даже хотел пошутить насчёт пэтчворка, но всё-таки не стал, впервые наверное осознав, что Зоро может на это обидеться. Наконец, Зоро распрямился и сказал:

- Ну, разделся, и дальше что?

Санджи посмотрел и... заржал. Зоро вспыхнул:

- Что смешного?????

- Ой, не могу, - кок запрыгал на месте, - и точно зелёные!! Я всегда гадал, какого же у тебя там цвета волосы! Зелёные! Зелёные!

- Удивлён, что у тебя не завиваются, как твои идиотские брови! - обиженно воскликнул Зоро.

- Маримо!

- Эро-кок!

Словесная перепалка переросла в потасовку, скоро оба накама катались по палубе, награждая друг друга тумаками... Но кататься голыми по палубе, да ещё и пьяными - это коварное занятие. Они даже не заметили, когда начали заниматься любовью. Само собой всё вышло. Причём Зоро оказался сверху. Но они были оба достаточно пьяны, чтобы воспринять это, как что-то естественное и закономерное. Санджи запрокинул голову, кусая губы, Зоро действовал по интуиции - с парнями он никогда такого не делал. Но - спасибо додзинси - он имел об этом представление. Он наклонился к коку и, теряя голос, спросил:

- Ты... это... нормально тебе?

- Заткнись, маримо! - простонал Санджи, ему хотелось заехать мечнику как следует, но всё что он мог - в плену этого неведомого ему прежде ощущения - это притянуть Зоро к себе, царапая его спину пальцами и заставляя входить глубже.

- Эро-кок, - выдохнул Зоро, опираясь рукой о палубу и убыстряя движения, как того требовало растущее в нём желание.

Стоны разносились в воздухе, пугая чаек. Санджи чувствовал, что всё в нём переворачивается от непонятного чувства, он разомлел и подумал, что Зоро ничего так... Зоро, глядя на томное лицо кока, опять подумал, что Санджи красивый... И с нежностью подумал!

- С...санджи... - выдохнул он.

- З..зоро... - кок приоткрыл глаза.

Впервые за всё время они назвали друг друга по имени, не крича и не ругаясь. Санжди обвил шею друга руками и впился в его губы, Зоро хотел этого не меньше самого кока, он ответил на поцелуй, снова и снова врываясь в податливое, жаждущее его тело. Санджи хрипло стонал и повторял его имя... Зоро балдел от этого голоса - такого классного голоса, который он раньше терпеть не мог, а теперь слушал с наслаждением.

- Быстрее, Зоро, - простонал кок, откидываясь назад и выгибаясь животом навстречу любовнику (да-да, именно так); солнце золотилось на его светлых волосах....

- Ты классный... - выдохнул Зоро, любуясь им. Санджи покраснел.

Пара глубоких, грубоватых проникновений, стоны слившиеся в один, Зоро свалился на кока, тяжело дыша. Санджи провёл рукой по его волосам, пробормотав:

- Маримо...

------

Полчаса лежания на свежем воздухе их немного протрезвили. Санджи вылез из-под дремлющего фехтовальщика и стал одеваться. Зоро приоткрыл один глаз, ничего не говоря. "Блин, - подумал он, - как-то это нехорошо получилось"....

Неожиданно Санджи расхохотался.

- Что опять? - Зоро сел и подтянул к себе катаны.

- Ты... - сквозь смех выговорил кок. - Зоро, ты теперь гей, раз ты меня трахнул!

Похоже, Санджи кое-чего не понимал. Начитанный Зоро объяснил. Смех замер на губах парня. Он покраснел, побледнел, хмыкнул и сказал:

- Кому скажешь - прибью.

- Иди ты... - Зоро снова завалился на палубу.

Санджи действительно пошёл.

------

К ужину вернулись накама. Зоро, просидевший в кухне весь день, не знал, где Санджи, но предполагал, что тот заперся в каюте, переживая или может быть злясь.... Луффи уже отошёл от своего плохого настроения и привычно застучал по столу:

- Еды! Еды! Где Санджи?

Зоро пожал плечами, как бы говоря, что он не сторож коку.

"Подозрительно, - подумал Луффи, до сих пор гадая, что же нашло на друзей, вдруг предложивших ему такие странные вещи сделать, - очень подозрительно!"

Тут дверь с треском распахнулась и в кухню влетел Санджи. Он просто сиял. Зоро опасливо покосился на него, не понимая, чего кок так радуется.

Санджи ткнул в сторону Зоро пальцем и воскликнул:

- Я популярнее! Я популярнее! Смотри сколько!!

Он отогнул рубашку, там на шее и груди было полно засосов. Зоро усмехнулся, пробормотал:

- Вот бака....

Накама притихли и пригнулись, ожидая реакции. Санджи только хмыкнул и произнёс:

- Маримо.

- Эро-кок, - спокойно ответил Зоро, ухмыльнувшись.

Луффи пригнулся ещё ниже, ожидая, что Санджи запустит в Зоро кастрюлю или ещё чего-нибудь.

Но Санджи только ухмыльнулся и повторил, с какой-то непонятной Луффи и остальным нежностью:

- Маримо.

- Эро-кок, - с тем же выражением ответил мечник.

- И что тут происходит? - по-прежнему недоумевал Луффи, не понимая, но чувствуя, что что-то между ними изменилось.

- А знаешь, Луффи, - сказал Санджи, - давай мы завтра с Зоро тоже посторожим корабль?

И подмигнул - незаметно - покрасневшему, но признаться довольному этим предложением Зоро.

@музыка: Cake Paradise

@настроение: простудное

@темы: яой, фанфики, One Piece

---

Начало номер два

И снова здравствуйте, как говорится.
На этот раз всё-таки решила поселиться и тут.
Хотя, полагаю, здесь буду размещать лишь ссылки на мои работы - фанфики и ориджи (яойные). Кому интересно - можно всё найти тут:

nsensei.ucoz.ru

@музыка: тишина

@настроение: нежданчик

@темы: новости